Эдвард Торп - Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

После ужина мы прогулялись к новому сияющему многоэтажному зданию одного из крупнейших казино, Harvey’s Wagon Wheel [69] Букв. «Тележное колесо Харви». (прим. переводчика) . Оно выросло из однокомнатной бревенчатой хижины, которую оптовый торговец мясом из Сакраменто по имени Харви Гроссман и его жена Лливеллин построили в 1944 году с невадской стороны границы с Калифорнией. Название казино напоминало о тележном колесе, которое они прибили над дверью. Теперь же на этом участке возвышалось первое на южном берегу озера высотное здание, в котором располагались казино и двенадцатиэтажный отель на 197 номеров. Я купил в кассе фишек на 2000 долларов и сел за свободный стол. Вскоре мне стали досаждать игроки, ставящие по одному доллару, которые то и дело приходили и уходили, замедляли игру и прятали свои карты так, что их было трудно считать.

Я ставил от 50 до 500 долларов и демонстративно возвращался к своей минимальной ставке по 1 доллару, как только за столом появлялся еще один игрок. Через несколько минут инспектор зала «понял намек» и спросил меня, не хочу ли я сыграть за отдельным столом. Я ответил, что я буду вне себя от счастья. Он объяснил, что обычно клуб считает, что игра за отдельным столом производит нежелательное впечатление на других посетителей, но добавил с легкой улыбкой, что можно было бы организовать игру с минимальной ставкой 25 долларов – устроит ли меня такой вариант? Меня такой вариант вполне устраивал, и на столе появилось соответствующее объявление, после чего все клиенты, кроме меня, из-за стола исчезли. Вокруг собралась небольшая толпа. Зрители вели себя тихо, предвкушая неизбежный забой такого же, как они, довольно упитанного в финансовом отношении ягненка.

После того как я выиграл несколько сотен долларов, Мэнни снова присоединился к игре. После прошлого раза он обещал больше так не делать. Он снова не слушал моих советов; я делал все, что мог, чтобы спасти положение. Я вел счет картам и управлял розыгрышем рук за нас обоих. Я пытался делать это незаметно, а Мэнни следил за мной недостаточно внимательно, но у него хватало соображения следовать моему примеру, когда я увеличивал или уменьшал ставку. Поскольку это важнее, чем то, как именно разыгрываются карты, он сохранял свое преимущество. За тридцать минут мы опустошили лоток с фишками нашего стола – так сказать, «сорвали банк» в блэкджеке. Инспектор зала больше не улыбался – он явно был напуган.

Среди сотрудников казино началась паника. Девушка, бывшая нашим дилером, жалобно взывала к своему вышестоящему приятелю, привлеченному шумом: «На помощь! Ну, пожалуйста. Помоги мне». Пока лоток заново наполняли фишками, толпа зевак увеличилась. Зрители начали подбадривать Давида, сражающегося с Голиафом-казино.

Два часа спустя мы снова сорвали банк. В огромной куче фишек, лежавшей перед нами, было более 17 000 долларов прибыли. Я выиграл около 6000, а Мэнни, снова делавший неразумно завышенные ставки, – 11 000. Навалилась усталость. Сказались последствия нашего обильного ужина, увеличенная нагрузка управления игрой Мэнни в дополнение к моей собственной, а также напряжение последних нескольких дней. Мне становилось все труднее правильно считать карты, и я видел, что мой напарник тоже не в лучшей форме. Я настоял на прекращении игры и отправился к кассе. Карманы, набитые фишками, были похожи на седельные сумки. Мое богатство не осталось незамеченным. По пути я с удивлением заметил трех или четырех красивых девушек, вертевшихся около меня с ласковыми улыбками.

Получив свои деньги, я снова пробрался к игровым столам и с ужасом увидел, что Мэнни, поверивший в свою удачу, не прекратил играть и теряет тысячу за тысячей. Для меня блэкджек был игрой математики, а не везения. Везение, как и невезение, бывает случайным, непредсказуемым и недолгим. В долгосрочном масштабе оно вообще не имеет значения. Мэнни так не думал. Когда я попытался сдвинуть его с места, он возбужденно воскликнул: «Я… отсюда… не… уйду!» Чтобы оторвать его от игры, мне потребовалось около сорока пяти минут, за которые он потерял все те 11 000 долларов, которые выиграл раньше. Тем не менее, когда этим вечером мы вернулись в гостиницу с моим выигрышем, суммарная прибыль от нашей поездки составляла 13 000 долларов. Вивиан знала из моих ежедневных звонков, что мы с каждым днем выигрываем все больше и больше. Звонок этого дня был лучшим из всех: я торжественно попросил к телефону мистера Эдварда М. Торпа («в выигрыше от двенадцати до тринадцати тысяч долларов»). Когда Вивиан сказала оператору, что меня нет дома, в ее голосе слышались облегчение и восторг.

В последний день мы вернулись в тот клуб, в котором я тренировался в самом начале. Я выложил на стол тысячу долларов фишками и начал выигрывать. Слух о моей игре прошел по казино, и через несколько минут на сцене появился его владелец. Он бросился в панике давать инструкции дилеру и инспектору зала. Каждый раз, как я изменял величину ставки, дилер перетасовывала колоду. Когда я изменял число рук, на которых я играл (к этому моменту я мог обслуживать от одной до восьми рук, играя при этом быстрее, чем лучшие из дилеров могли раздавать), дилер перетасовывала колоду. Дилер, против которой я играл последние игры своей тренировки, стояла сзади и снова и снова повторяла почтительным тоном, как сильно выросло мое мастерство с того вечера. Наконец я случайно почесал нос – и дилер перетасовала колоду! Невероятно! Я спросил ее, собирается ли она тасовать каждый раз, когда я почешу нос. Она сказала, что собирается. Почесав нос еще несколько раз, я убедился, что она не шутила. Я спросил, заставит ли ее тасовать любое мое необычное действие. Она снова отвечала утвердительно.

На этот момент я играл всего лишь с равными с заведением шансами [70] Впоследствии я понял, что мог бы получить преимущество, если бы я начинал каждый тур игры с высокой ставкой, сохраняя ее при благоприятном счете и вынуждая дилера перетасовывать в остальных случаях. (прим. автора) , так как постоянные перетасовки и раздача из полной колоды в каждом следующем туре игры уничтожили все мое преимущество. Я попросил крупных фишек – по 50 или 100 долларов – так как у меня были одни двадцатки. Владелец клуба вышел вперед и сказал, что заведение не продаст их нам. Затем он велел принести новую колоду. Дилер аккуратно разложил ее на столе, сначала вверх рубашкой, а потом – лицевой стороной. Я спросил, зачем они раскладывали ее рубашкой вверх. Хотя такие проверки колоды широко практикуются в казино, рубашки карт редко так пристально рассматривают по целых две минуты, как это делали здесь. Хотя я ношу очки, по словам дилера, они считали, что я обладаю необычайно острым зрением и могу различать мельчайшие дефекты на рубашках карт. Именно это, как они полагали, позволяло мне предвидеть, какие карты будут розданы следующими. Я только усмехнулся, но перепуганный владелец казино заменил колоду еще четыре раза за следующие пять минут.