Ольга Соломатина - Как писать о любви?

Глубоко вздохнуть и зажмуриться. В этот раз без фанатизма – всего полчаса ☺ Постоять, затаив дыхание… тихо-тихо, все спят и кто-то рождается… Пора. Подойти, неслышно ступая. Чуть подтянуться на цыпочках – никто не слышит. Чуть запрокинуть голову – никто не видит. Дотронуться рукой до пальцев – какие теплые. И запах какой… м-м-м… так пахнут только новорожденные… Детской присыпкой, снами, мечтами, конфетами и сладкой манной кашей ☺ Еще – маминым молоком… и надеждой… Неужели ты когда-то был таким маленьким и беззащитным? ☺ Теперь и не дотянуться… тянусь, тянусь… помогаю руками, обнимаю, чувствую дыхание небес, гладко выбритое небо, облака волос и мягкость… м-м-м… чего же? Похоже, уха. Да. Поцелую? Хочется, но нет – возбудишься, и весь день пройдет мимо, а в нем еще так много соблазнов. Так что не поцелую… прошепчу: «С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, Друг!» Расти большой, потому что я тебя очень люблю… ☺ ☺

Где-то очень близко послышалось сопение. Тяжелая рука мужа упала на ее голый живот, проверяя, не ускользнула ли она из кровати. А она лежала, закрыв глаза, перебирала по строчкам свои собственные несказанные слова и думала о том, что,

наверное,

вот ЭТО

и есть

ИЗМЕНА.

Однажды к рассказу о том, как Александр Сергеевич Пушкин писал роман «Евгений Онегин», я опубликовала фотографию Лив Тайлер. Удивительно, какие горячие дискуссии начались в комментариях. Читатели спорили, похожа актриса на Татьяну или совсем нет и роль ей выпала по чудовищной ошибке. Вспомнили всех, кто успел сыграть Ларину на экране и сцене. Опубликовали портреты, сравнили с описанием.

Поначалу я удивлялась предмету спора, а потом поняла, что его участники совершенно правы. Пушкин с помощью слов легко и естественно рисует мир героев книги. У него даже время движется в естественном ритме, без прыжков в прошлое или в далекое будущее, времена года плавно сменяют друг друга. Незаметно в голове каждого читателя складывается образ Татьяны, овал лица, локоны, стеснительность движений. Буквально чувствуешь холодный огонь в глазах Онегина, когда он дразнит Ленского на балу на именинах Ольги. Видишь Таню, когда она собирается гадать или стоит в клубах снежной вьюги с сестрой у могилы поэта, а вот она уже в малиновом берете. Все такое родное и знакомое с самого детства.

Мы читаем, влюбляемся в образ, который вызывает интерес, симпатию, и потом идем в кино или в театр. Если внешность актеров совпадает с нашим «внутренним взором», мы радуемся. Если нет, сердито ругаем выбор режиссера. Нам и в голову не приходит, что это Александр Сергеевич, а точнее, его дар «рисовать словами», играет с нами.

Многие писатели, чьи произведения стали классикой мировой литературы, обладают способностью «визуализировать повествование». Они делают это так непринужденно, что мы и не замечаем, если не настроены во время чтения не только получать удовольствие от сюжета и образов, но и анализировать, из чего состоит текст. Причем они никогда не будут в лоб описывать цвет губ главных героев или точную рассадку за праздничным столом, мы дорисуем их в своем воображении.

Можно в нескольких предложениях описать, например, рост, телосложение, цвет глаз и волос героев, но лучше придумайте другой способ. Описание частей тела часто дают начинающие писатели. Покажите героя и героиню в зеркале, как Владимир Набоков в «Камере обскура».

«Зеркало отразило бледного, серьезного господина, идущего рядом с девочкой в красном платье. Он осторожно погладил ее по голой руке, теплой и удивительно ровной, – зеркало затуманилось… “Дальше”, – сказала Магда».

Кроме того, отражаться можно и в витрине, луже, а где еще? Рассказать о внешности персонажа неплохо в разговоре с парикмахером или подругой. О теле – во время выбора одежды. Однако следует помнить о том, что лучше показывать, а не рассказывать. Мне нравится, как в своей книге «Женщина, которая легла на год в кровать» Сью Таунсенд описывает не только внешность, но и годы жизни героини, когда та решает разобрать шкаф с вещами.

Я недавно читала рукопись автора и почувствовала желание «увидеть» дом, в котором живет героиня романа. В тексте девушка спускается по лестнице и выходит на улицу. Читаю и понимаю, что я не знаю, в пятиэтажке или сталинском доме проживает героиня, какого цвета краска на стенах, есть ли в подъезде консьержка. Пока девушка просто спускается по лестнице во двор, картинка не возникает. Потому что безликую лестницу без особых примет и такой же подъезд трудно представить. Попробуйте вот прямо сейчас представить себе общественный транспорт. А теперь – желтый старый трамвай, который звенит и наклоняется к мостовой на поворотах. Что легко представлялось? ☺

Самое ужасное, что может сделать писатель, – пересказывать сюжет своей новеллы в… самой новелле!

Вместо того чтобы показать комнату главного героя, например его спортивные кубки, которые тесно стоят на пыльных полках, и пожелтевшие грамоты за прилежание и отличную учебу в рамках на стенах, старый футбольный мяч рядом с новеньким пестрым рюкзаком, из которого вывалились учебники по физике и алгебре, а еще – пачку презервативов и рекламный флаер ночного клуба, автор пишет: «Петр никогда не был застенчивым подростком, напротив, он рос прилежным спортивным парнем, учился на отлично, любил девчонок».

Скука! Покажите героя и его мир, а не пересказывайте сюжет!

И вот тогда читатель сам решит, был ли Петр прилежным и спортивным.

Кстати, подумайте, какой характер у нашего Петра? Что он любит, а отчего скучает? Чем сейчас занимается? Он вам симпатичен или нет?

Благодаря ответам на эти вопросы вы лучше изучите вашего героя. Точно так же понять героя помогают его поступки. За каждым стоит причина или мотив. Чего может хотеть персонаж, который не вытирает пыль и не боится, что из рюкзака выпали презервативы? С кем и где он живет? Он доволен своей жизнью, как думаете? А что в сумочках, рюкзаках или портфелях носят ваши герои?

Айн Рэнд рассказывает о работе над романом «Атлант расправил плечи»: «Каждая глава или абзац этого романа строятся по тому же принципу: какое умозаключение я хочу вызвать – и какие детали помогут это сделать? Начинающие авторы часто допускают следующую ошибку: когда они хотят изобразить сильного, независимого, умного героя, то заявляют напрямую в рассказе, что “он сильный, независимый и умный”, или позволяют другим персонажам сделать герою подобные комплименты при случае. Но это не работает. “Сильный”, “независимый” и “умный” – абстракции. Чтобы читатель воспринял их, вы должны придать образу конкретику, которая приведет читателя к заключению: “Это сильный мужчина, потому что он сделал X, независимый, потому что он бросил вызов У, умный, потому что думал Z”. Создание такого типа “круга”, на котором будет основываться ваш успех, – в вашей власти».