Константин Трунин - Архив сочинений 2011-2014

Шотландцы — не дают покоя многим писателям, восхищающихся ими за упорство, стремление к независимости и закалённый нрав. Как сейчас с этим в современной Шотландии судить не берусь, но во времена Стивенсона эта часть Соединённого Королевства ещё не до конца смирилась с английским владычеством, предпринимая попытку за попыткой обрести утраченный суверенитет. Неудивительно предвзятое отношение к главному герою, который всеми силами будет пытаться показать, что он не хуже их, а даже лучше, ведь в его роду есть шотландцы.

Читайте Стивенсона в детстве, читайте Стивенсона детям: не пытаясь понять текст — дети вам растолкуют суть книги лучше любого взрослого.

10.12.2014 ( http://trounin.ru/stevenson1886 )

Решад Гюнтекин отдал всю жизнь работе в системе турецкого образования, поэтому не вызывает удивления, что главная героиня его первой книги «Птичка певчая» получила образование с уклоном во французский язык и стала преподавателем. Наблюдать за её карьерным продвижением — это тема для отдельного разговора, поскольку никакой конкретики тут не подразумевается. Во многом, главная героиня книги является своеобразным продолжателем традиций героинь Шарлотты Бронте, что также пропадали на чужбине, обучая своему родному языку. У Гюнтекина ситуация немного иная, но общий стиль повествования точно такой же. Гюнтекин также предвосхитил «Анжелику» Голонов, наделяя свою героиню сногсшибательной внешностью, дерзким нравом и чрезмерным чувством собственного достоинства.

Гюнтекин подошёл к написанию романа основательно, начиная с самых первых лет главной героини, отводя им добрую часть повествования. Именно там читатель узнает почему героиня получила прозвище Королёк, а потом на протяжении всей книги будет в этом только всё больше убеждаться. Действительно, главная героиня ловко порхает с места на место, постоянно щебечет, верна одному человеку, блюдёт свою честь и готова отстаивать свои права до последнего. Изредка будут проскальзывать нотки женственности, так несвойственные главной героине, которую впору сравнивать с девушкой, обладательницей мужского характера и такого же взгляда на окружающий мир. Трудно было, наверное, Гюнтекину примерять на себя образ женщины да додумывать за неё, пытаясь отыскать в каменной грудной клетке главной героини место для живого трепещущего от любви сердца.

Подумайте, Турция, где о равноправии женщин никто никогда не говорил. Совсем недавно Эрдоган в очередной раз подтвердил такое положение дел, указав женщинам на их место в обществе, когда они могут только помогать мужчинам, но никак не претендовать на что-то большее. А как с этим обстояло дело в начале XX века? Если верить Гюнтекину, женщины чувствовали себя вольготно, их даже не забивали камнями, как до сих пор делают в некоторых странах. Не стесняется главная героиня оголять спину и руки, распускать волосы и дерзить мужчинам. За это она, конечно, получит свою долю презрения, но ей это будет безразлично, поскольку красивая внешность всюду открывает дорогу.

Когда постоянно в тексте находишь упрёки вроде «мне пятнадцать лет и я уже засиделась в девках», а главная героиня при этом становится всё старше, когда же потом переваливает за тридцать лет, то ощущаешь какое-то чувство несоответствия. К героине относятся как к десятилетней, во всём ей потворствуя и исполняя все её прихоти. Впрочем, слишком сурово так говорить, не пытаясь смотреть на книгу в целом.

Свою долю славы первая книга Гюнтекина получила. И это хорошо. Её видимо легко приняло турецкое общество, хотя с трудом верится в возможность добрых отзывов о девушке, чьё поведение далеко от материнских идеалов о семье, и от карьерных тоже, тем более, если никакой карьеры нет, а жизнь просто идёт вперёд, когда героиня один раз сбежав из-под венца и постоянно меняя место работы, наконец-то погружается в будни сестры милосердия на Первой Мировой войне. Всюду Гюнтекин искал слова оправдания, стараясь свести вторую часть книги к благожелательному образу исправившейся и вставшей на истинный путь женщины. Это и объясняет финальную часть романа, в правдивость которой веришь ещё меньше, нежели в повествование первых глав.

Один плюс у книги: Турция — это действительно светское государство. Было так сто лет назад, будет и дальше.

11.12.2014 ( http://trounin.ru/guntekin22 )

В «Скверном времени» читатель продолжает видеть раннего Маркеса, но более поднаторевшего в писательском искусстве. Отнюдь, не стоит искать в этой книге магический реализм, по причине его отсутствия. Саму книгу можно найти в разных переводах и под разными названиями: «Проклятое время» или «Недобрый час» — все они имеют право на существование, отражая суть содержания, которое не совсем уж чтобы революционное и необычное — просто в городской среде творится совсем не то, что хочется видеть местным жителям, чьи тайны выходят наружу благодаря некоему анониму, решившему нести мораль в массы, случайно провоцируя всплеск агрессии и насилия среди людей. Действительно, скверное время — разве может быть иначе при таком раскладе?

В «Скверном времени» читатель не найдёт предпосылок к самому главному роману Маркеса «Сто лет одиночества», даже не сможет найти каких-то заманчивых слов о величии Макондо, нет тут ничего такого. Просто книга становится одной из ступенек, по которым поднимался Маркес, пройдя сначала тот самый махровый магический_мозги выносящий_реализм, чтобы погрузиться в самый типичный реализм, благодаря чему спустя несколько лет родится из-под пера великого колумбийца гремучая смесь того и другого, обрушив на читателей всего мира кровосмесительную историю семьи Буэндиа.

В «Скверном времени» читатель наблюдает за самым обыкновенным латиноамериканским мылом, где все друг друга знают, либо знают опосредованно, все плачут над взлётами и падениями каждого, каждый имеет какую-то тайну, замалчиваемую от остальных, но по законам жанра — это всё станет явным; отчего качество мыла останется на самом высоком уровне, иначе зритель/читатель будет чувствовать себя глубоко обманутым, покуда не случилось того самого душу_трепательного и слёзы_выдавливаемого непоправимо_абсурдно_логичного, якобы всеми нежданного, но активно обсуждаемого ещё до происшествия. В книге не будет чрезмерно громкого скандала, просто население немного пошумит, пару раз вспомнив похороны Великой мамы, ограничившись только такой привязкой к основной вселенной Маркеса.

В «Скверном времени» читатель иногда может заметить наличие сюжета, только если он будет очень тщательно следить за всеми происходящими событиями, иначе нить повествования начинает скользить по извилинам мозга, заполняя собой всё свободное пространство, чтобы позже затвердеть, делая голову читателя чересчур каменной, отчего мышление приостанавливается, при этом глаза бегают по строчкам да не могут уловить дальнейшей сути, ведь где-то тут должно было быть адекватное отображение событий о происхождении очередной анонимной информации. Может Маркес и пытался создать подобие детектива, но в это трудно поверить. Ещё бы извилины оставались нетронутыми, вынуждая читателя перелистывать страницу за страницей в поисках более податливых нитей, а то и просто толстых и весьма понятных, не способных увести тебя в сторону от повествования.