Константин Трунин - Архив сочинений 2011-2014

Цепочка всех событий приводит к началу Столетней войны. Дрюон начинает боевые действия, показывая дальнейшее развитие Робера Артуа, ставшего спусковым механизмом для стошестнадцатилетнего военного конфликта между двумя соседями, когда над Францией возникнет реальная возможность слияния с Туманным Альбионом, потеряв себя для дальнейшей истории. Дрюон не раз будет говорить о величии страны лилии, противопоставляя её стране льва. Франция крупнее, её населяет в четыре раза больше людей, даже власть короля является абсолютной, а не подобна урезанной версии, которой пользуются английские короли, вынужденные спрашивать разрешение для любого решения. Так уж сложилось, что Филипп VI стал терпеть поражения, уступив в итоге весь север страны. Но это уже не касается событий шестой книги цикла, она завершается не только смертью Робера Артуа, но и печальным концом Жана Посмертного, наследника дома Капетингов, чью жизненную нить Дрюон плёл с колыбели, наполнив цикл персонажами, не имевшими к власти никакого отношения, но чья судьба в итоге пересеклась, принеся только горе.

Одно мгновение творит историю; помните об этом, совершая тот или иной поступок.

16.12.2014 ( http://trounin.ru/druon60 )

Есть занятная наука — называется графологией. Она в комплексе помогает лучше понимать людей. Говорят, почерк является отражением характера человека, что если изменить почерк, то можно измениться и самому. Как вам такой способ исправления? Какая-то чёрточка говорит за тягу к курению, а какая-то за пристрастие к алкоголю. Заставил себя убрать из манеры писать её… и сразу на душе стало легче. Может так оно и есть на самом деле — никто не пытался влиять на людей, подстраивая их почерк под какие-либо критерии. А вдруг следовало бы? В любом случае, Маяцкий о подобном ничего не говорит, а просто предлагает читателю тонкую брошюру с кое-какими определяющими общими чертами. Конечно, ожидать чего-то конкретного от человека, ранее обрадовавшего мир такими же трудами по хиромантии и френологии, наверное всё-таки не стоит. Однако, как знать… всё относительно.

Маяцкий предлагает оценивать следующее: наличие полей, нажим, заглавные буквы, общий вид письма, знаки препинания. Всё он задевает вскользь, давая читателю лишь самые краткие характеристики. Очень трудно во всём этом разобраться, когда не предлагается никакой конкретики и отсутствует наглядное отображение, заменяемое схематическими вариантами. Один признак отвечает за множество человеческих черт, отчего точной картины получить всё равно нет возможности. Главное, что можно вынести из брошюры Маяцкого — почерк нужно анализировать.

Лучше пробовать свои силы не на почерке известного вам человека, а взять незнакомый, включив воображение на полную. Вы всегда обсуждаете просмотренный фильм, оценивая игру актёров, замысел режиссёра, уникальность сценария и многие другие аспекты. Возможно, вы анализируете каждую прочитанную книгу, стараясь вынести из прочитанного гораздо больше, нежели во время чтения. Кто-то может рассказать о картине, придавая каждому образу то или иное значение. Как видно, всё поддаётся анализу. Почерк в этом плане точно такое же произведение рук человеческих, как и всё приведённое выше. Стоит усвоить базовые знания, чтобы включить мозг и начать думать над идеальными буквами или невообразимыми каракулями.

Маяцкий даёт сносную характеристику только трём типам почерков, сводя всех людей-обладателей подобных в ему ведомые рамки. Отчего-то все люди, чья рука способна творить каллиграфические буквы — это педанты, забитые на работе люди и вообще неудачники; люди с витиеватым почерком — лжецы, много страдают и дома их тиранит супруг; а вот если у человека почерк неразборчивый, значит он на всех плевать хотел, относительно свободен от обязательств и имеет непомерное чувство собственного достоинства. По Маяцкому именно так.

А теперь, читатель, возьми в руки чей-либо рукописный текст. Посмотри на поля, на расположение букв, особенности штрихов, на нажим, да оцени всё это в комплексе. Нужно придать значение виткам и угловатостям, чрезмерно длинным линиям и прорисованности запятых и точек. Осмотрев это, а также позволив своему воображению множество дополнительных факторов — пора излагать свои мысли, желательно без лишних раздумий. Всё сказанное сразу — это и есть истина в последней инстанции. Пусть тот человек потом обижается, но со своей стороны ты окажешься прав. Именно так ты будешь воспринимать хозяина почерка, а все остальные люди могут это оспорить, как и сам хозяин. Он говорит, что ты не прав; на это ему будет укором каждый завиток, да не дай такому случиться, кружки над буквами «й» и «ё», чем анализирующий текст порой грешит сам, ибо так красивее, нежели неведомая черта или подобие галочки, что уже говорит о человеке не как о стандартном представителе общества, а намекает на творческую личность, старающуюся придать блеск любым действиям.

Помните, линии букв — это аналог линий на ладони. Хотите что-то изменить в жизни, начните с самого простого — подгоните свой почерк под описание идеального человека… и будет вам счастье.

16.12.2014 ( http://trounin.ru/mayatsky )

Цикл «Тарзан» | Книга №20-какая-то

И вот он — апофеоз творчества Эдгара Берроуза. Уже нет никакой привязки к чему-либо вообще, а есть конкретно заданная ситуация, одиноко бродящий по джунглям лорд Клейтон, он же Тарзан, разномастные европейские враги, сокрытые в листве гладиаторские стадионы и тайные города, а также бодрый элемент мистики. Всюду Берроуз пытался застолбить за собой место первопроходца, но чем дальше, тем читатель меньше удивляется, принимая всё как должное. Даже сюжет, который крутится вокруг самого большого в мире драгоценного камня, обладающего способностью наделять владельца даром внушения всем живым существам — это само по себе необычно в, казалось бы, самом обычном земном мире. Ещё с шестой книги Берроуз включил элемент некоторой замкнутой системы, где предстоит бродить главному герою, на которого постоянно будут обрушиваться всякие напасти в виде всевозможных недугов. (тут рецензент смело заявляет о неточном знании вопроса, ибо между шестой книгой и этой он ничего о похождениях Тарзана не читал)

Вообще непонятна вся ситуация с жизненной позицией Тарзана. Он просто бродит по джунглям, не имея какой-либо цели. Может его жена из дома выгнала, или выросший сын по законам стаи выбил старого вожака из седла и попросил покинуть семейный очаг. Берроуз замалчивает этот факт. А жаль, хотелось бы видеть цепочку связанного сюжета, а не набор разных серий, в которые цикл о Тарзане превратился с самого начала. И пускай бродит Тарзан, главное — ему никто не мешает: львов он давит одной рукой, с обезьянами общается по-братски, всем белым людям приходит на помощь. А в части про себя «Великолепного» даже борется с махровым проявлением негритянского расизма и нетерпения мужчин в матриархальном обществе. Сами понимаете, в джунглях многое можно случайно обнаружить — то город одичавших атлантов, то амазонок с тягой к арийству.