Константин Трунин - А. Куприн

Непростой год вышел для Александра. Своим творчеством он стремился задеть чувства читателя, вызвав его на диалог. Напомнив о ситуации с Толстым, Куприн пошёл дальше, написав переполненный аллегорическим содержанием рассказ «Слоновья прогулка». Общество оказалось представленным в истинном свете, излишне надуманно относящимся к действительности. Для него, что слон, что крыса: всё едино. Ежели человек пожелает видеть для себя опасность, он её увидит везде, и будет действовать так, дабы её устранить. Пусть слон всего лишь пытался показать, что ему неуютно находиться в одной клетке с кроликами или ему неприятно сидеть на цепи. Всё будет принято за агрессию, стоит кому-то заявить об ином мнении.

Почему наглядное в одном, не замечается в другом? Куприн показал глупость общих установок, противных проявлению индивидуальных устремлений. Нежелание слышать отличное от своего мнения сводит мирную жизнь к росту противоречий. Доказать правоту такого суждения осталось ещё одним рассказом, названным «Светлый конец».

Человек, живя на своё усмотрение, перед смертью пытается найти виноватого, из-за кого ему предстоит испустить дух. А кого винить, как не врачей? Герой рассказа не чурался дуэлей и вот оказался серьёзно ранен. Конец его близко, но он желает продолжать жить. Дарованные ему часы жизни он не готов принять, желая никак не меньше остатка отпущенного ему до дуэли здоровьем срока. Будучи обречённым, человек всё равно не смирился с действительностью, он продолжал искать новых врагов, находя их в лице медицинского персонала. Что ему ещё оставалось? Как всегда — плюнуть на всех.

С января по апрель 1914 года Куприн написал пять рассказов: «Капитан», «Винная бочка», «В медвежьем углу», «Святая ложь» и «Брикки». Начав с бунта русских моряков на иностранном судне, Александр закончил повествованием о собаке весёлого нрава, что на всех кидалась. Памятуя о следом начавшейся Первой Мировой войне и вступлении в неё России, после объявления ей войны Германией в августе, с особым взглядом смотришь на содержание написанных в преддверии этого произведений.

Открытое море, штиль, голод, ожидание худшего: всё провоцирует людей на отчаянные меры. Все понимают, что нужно держаться, не будет толку от бунта. Но кто убережёт людей от восстания, когда им ничего другого не остаётся, кроме именно такой последней надежды на благополучный исход? Вроде бы не весёлая собака Брикки, но лучше ситуация не станет. Наглость возобладает. Да вот кругом море, светлая голова на плечах капитана, помочь сможет самообладание. Кто смирит буйный нрав, тот и сумеет выжить.

К концу года Куприн сумел написал ещё один рассказ «Сны». Александр размышлял о полётах, как о них мечтал человек с древнейших времён, хотя за десять месяцев до того повествовал о бочке, в которую пытаются пролезть пьяные туристы, безнадёжно в ней застревая. Действительно, стремясь иметь крылья, чтобы воспарить, человек зажат, поскольку не умеет распределить планомерное движение к намеченной цели. Поэтому ему не удаётся взлететь, ибо втыкаться требовалось в небо, а не утыкаться носом в сторону земли.

Воспринимать Куприна певцом романтизма нельзя. Малая часть его произведений отдаёт желаемой быть увиденной лирикой. Больше в творчестве Александра натурализма, применение которого заставляло читателя критически подходить к его произведениям. Роман «Яма», опубликованный в 1915 году, ярко о том заявил. Если ранее к Куприну могли проявлять снисхождение и закрывать глаза на произносимые им слова, то теперь удар оказался нанесён по моральным качествам граждан Российской империи. В тот же год Александр написал ещё четыре рассказа: Фиалки, Гад, Гоголь-моголь и Папаша. Они предшествовали вышедшей после «Яме».

В «Фиалках» Куприн отдыхает от реальности, предоставив читателю право ознакомиться с сельской пасторалью. Муравьи, стрекозы, весна — всё это приходит каждый год и навсегда уходит, никогда не возвращаясь в прежнем виде. Не повторяется и первое признание в любви, как не суждено случиться чему-то ещё раз. Всё всегда происходит в первый раз, каким бы оно банальным не казалось. Надо всегда это понимать. Но и жалеть о минувшем не следует, надо хранить такие моменты в памяти.

Ничего не повторяется? А как же тогда быть с предсказаниями? Ежели кто знает о должном произойти, тогда это случается дважды. Сперва на словах, после на деле. Существуют даже люди такие — гадалки. Мужчине-предсказателю тогда стоит именоваться «Гадом». Один такой стал докучать рассказчику, излагая историю любовных отношений с женой, из-за влияния которой он от неё полностью зависим. Всем хороша жена, поскольку помогает деньги зарабатывать: приводит нужных людей, тем способствуя росту дела. Да есть оказия — любит жена в угодный ей момент скрыться со всеми заработанными деньгами, не оставляя мужу ни копейки. Так в чём же теперь состоит гадание? Мужу всего лишь интересно — с кем он увидит жену, когда она будет прогуливаться по парку.

Выходит, всё может повториться, нужно быть готовым к правильному восприятию. И первое признание в любви, и весна: могут случиться вновь. Тогда пригодится рецепт напитка «Гоголь-моголь». Допустим, ингредиенты известны, остаётся приготовить. Только надо знать, что гоголь-моголь вообще следует смешивать, а не употреблять составляющие поочерёдно. Употреблённый не в качестве смешанного продукта, данный напиток кажется принятым. Однако, во второй раз, когда станет понятна ошибка, гоголь-моголь употребится как следует. Это логично, но Куприн писал рассказ не об этом. Представленный читателю герой волновался перед выступлением на сцене, ему посоветовали означенный выше напиток, не поясняя его сути. Так тот и выпил, опьянев от причисленного к ингредиентам коньяка.

Если повторение способствует лучшему усвоению материла, то оно же способно нанести вред. Не всякому делу следует случаться без надобности. Назови, например, начальника Папашей не там, где следует, так и получишь сообразно своему проступку. Собственно, рассказ «Папаша» был опубликован за неделю до «Ямы», поэтому можно предполагать, что Куприн подготовился к негативной реакции общества.

1916 год примечателен пятью рассказами: Запечатанные младенцы, Гога Весёлов, Груня, Сапсан и Скворцы. Работа над ними проходила под шквалом критики. Поэтому следовало обойтись без новых провокационных тем. Лучше было обождать, показывая читателю талант рассказчика, с помощью которого он подмечает детали в окружающем мире, для человека без художественного воображения остающиеся незаметными.

Такое умение Куприн продемонстрировал в очерке «Скворцы». Анализу он не поддаётся, поскольку состоит из отчёта о наблюдении за повадками сих птиц. Повествуя от лица собаки в рассказе «Сапсан», Александр наделил героя повествования благородными чертами, готового насмерть стоять за хозяйку. Куприн описал посетителя казино «Гогу Веселова», играющего на выдаваемые ему жетоны, только без права забрать выигрыш, так как он не обязан возвращать проигранную сумму.