Константин Трунин - Архив сочинений — 2016. Часть I

В квартире меня встретил восхитительный запах еды, отчего я сразу вспомнил о своём желудке, который после ужина ещё не вкушал ничего сладкого. Мужчина разулся, потом долго пристраивал обувь в углу за входной дверью. Я терпеливо ждал. Потом пошёл следом. Меня провели в относительно просторную комнату в светлых тонах, где глаз радовали красивые стены, обстановка и изысканность простых деталей интерьера. Моим пациентом оказалась девушка, лежащая на кровати, вся в слезах, причитающая о скорой ранней смерти от такой подлой судьбы, схватившей её за сердце, не желающей отпускать и дать свободно дышать. Первый вопрос о наличии хронических заболеваний и пороков сердца налетел на категорическое отрицание. Уже легче, значит, опять буду иметь дело с дистонией или остехондрозом.

Подобным образом сердце болит периодически. Точного начала девушка вспомнить не в состоянии, это длится неопределённо долго. Про себя отметил, что раз девушка проливает слёзы, значит, она очень впечатлительная, возможно, всё началось вследствие сильной стрессовой ситуации, из-за которой прорвало плотину на пути последовавших расстройств организма на, казалось бы, фоне полного здоровья. Любые переживания вызывают ответную реакцию организма, вспоминающего старую психическую травму, выдавая знакомую картину раз за разом. Ладно бы болело сердце, но девушка показывает на другую часть грудной клетки, где сердце тоже может располагаться, но очень редко, когда органы располагаются зеркально. У этой девушки сердце на своём месте. Пальпация межрёберных промежутков не усиливает болевых ощущений. Позвоночник тоже спокоен. Остаётся прослушать лёгкие, поскольку пневмония может давать подобную боль, но предварительно девушка не отмечает каких-либо изменений при дыхании.

Я попросил оголить спину. Девушка без стеснения скинула с себя ночнушку, под которой ничего не было, представ передо мной абсолютно голой. Однако! Мне отворачиваться не полагается — медик голых людей не стесняется. Но встретивший-то мужчина почему так спокойно взирает на эту девушку, которой по паспорту ещё нет двадцати лет? Неужели муж… Внешне ему не меньше пятидесяти пяти: волосы седые, на лице морщины. Впрочем, чему тут удивляться — это не может порицаться.

В лёгких патологии я тоже не нашёл.

Обычно в таких ситуациях циничные медики ссылаются на отсутствие мужского внимания в жизни девушки, от которого и случается множество проблем, связанных с чрезмерным предвзятым отношением к личной персоне. Не раз было замечено, как постоянный молодой клиент забывает о нас сразу после обретения в своей жизни второй половины.

Сейчас с девушкой всё спокойно: давление в норме, температуры нет. Может, этот мужчина и довёл её, отказав в удовлетворении какого-то каприза. А ведь молодые девушки всегда очень капризно себя ведут при более взрослых мужьях, особенно при тех, что в них души не чают, да согласны терпеть любые выходки.

Такое состояние может быть спровоцировано не столько наличием самой боли, сколько желанием показать ухудшение самочувствия из-за каких-то недомолвок. Испуганный мужчина всегда боится женской боли и женских слёз, сразу меняя своё твердокаменное поведение на уступчивое. Сердце у девушки при этом может действительно болеть. Психика — тонкий инструмент. Достаточно довести себя до истерики, как любое проявление можно принять за действительность.

Можно записать кардиограмму, но я не испытываю огромного желания спускаться к машине за кардиографом. Да он тут, если говорить честно, не нужен. Бывают на скорой помощи мужчины, испытывающие патологическую страсть к грудям противоположного пола, готовые записывать кардиограмму каждой молодой девушке, лишь бы приблизиться поближе, а то и вовсе потрогать. На ум только и приходят анекдоты, где медик просит пациентку раздеться перед осмотром.

Мужчина просит поставить ей обезболивающий укол. Я было согласился, но открытый ящик с медикаментами сразу разрушил все их надежды. Не зря мне показался слишком холодным воздух в салоне автомобиля. Все ампулы превратились в ледышки. Такую только отогревать, а если отогреть, то… Нет, всё-таки скорую помощь от медицины требуют слишком отчаянные люди. У нас не скорая экстренная служба, она у нас прямо-таки скорая экстремальная. Придётся теперь ящик в кабине на мотор ставить, пусть отогревается — на подстанцию ведь нас всё равно запускать не хотят.

Пока проводил осмотр, наблюдая за ящиком, девушка отметила снижение боли. При этом оставалась голой, не спеша одевать ночнушку. Я попросил не мёрзнуть и поскорее одеться. Дал общие советы, затем попрощался и вышел из комнаты. Мужчина уныло поплёлся за мной следом. Ему бы, отметил я про себя, больше уверенности иметь. Мужчине же сказал, что девушке нельзя лишний раз волноваться — такие приступы могут пройти только после беременности, а могут и вовсе не пройти. От упоминания беременности мужчину передёрнуло. Пожелав ему спокойной ночи, вышел из квартиры.

Может, из-за вида голой девушки, а может, причина в желании найти серьёзные отклонения от здоровья, но мой желудок пятнадцать минут молчал, а голова сохраняла поразительную бодрость. Теперь же, в состоянии покоя, меня стали одолевать оба желания сразу: есть и спать. Сладкое я успею в машине съесть, а вот во время спуска желание спать усилилось, отчего, только закрывая глаза, я тут же пробуждался, будто засыпал.

На спящего водителя не обращаю внимания — уже давно пора привыкнуть к такому явлению да думать о другом. Только думается мне сейчас о еде, а во рту при этом стоит непонятное гадкое ощущение, которое возникает именно при недостатке сна. Никогда не пытался понять причину такой физиологической особенности, но она очень сильно портит настроение ночью. Заешь сладким — мешает приторность. Запьёшь минералкой — становится ещё хуже. Невозможно найти хоть какое-нибудь спасение. Вот и сейчас язык пробежался по нёбу, пощупав язычок, висящий внутри мягким, слегка липким мешочком, пока зубы принялись терзать шоколадную конфету. Обёртку аккуратно сложил в карман — потом где-нибудь выкину.

Надежда доехать до подстанции снова не оправдалась. Пока я жевал конфету, стараясь измельчить её максимальным образом, в дверь постучался некий мужчина, прося оказать помощь его дочери. Во мне стало бороться два чувства: уехать отсюда поскорее и исполнить довлеющую над медиками клятву Гиппократа. Отказаться нельзя. Всё равно потом выяснится, что ко мне подходили за помощью — тут выбора уже быть не может. Надо забыть про сон и еду, спеша спасти страдающего человека.

По рации связался с диспетчером, попросил оформить на меня вызов — поводом предложил уникальную ситуацию «человеку плохо». Стащил следом за собой ящик с медикаментами, только толку от него на вызове всё равно не будет. Может, согреется немного — поставлю его у батареи.