В. Румянцев - Армия Севера. Сто дней. Состав армии в Бельгийской кампании 1815 года

В начале ХХ в. Ч. Омэн определил «французские потери в кампании Ватерлоо», использовав следующий расчетный метод: установив определенное соотношение между числом убитых и раненых офицеров и солдат и располагая сведениями о количестве офицеров, выбывших из строя в конкретном сражении, произвести расчет потерь унтер-офицеров и солдат на основе среднего коэффициента. «Так как соотношение между численностью офицеров и солдат довольно устойчивое, расчет потерь по такому методу может считаться вполне допустимым и дает близкое приближение к действительным потерям» 60. Британский историк выполнил подсчет потерь Армии Севера в Бельгийской кампании на основе вычисленного им для семи сражений Пиренейской войны среднего соотношения потерь офицеров и солдат французской армии (1:23,2) и скорректированного в сторону уменьшения до 1:20 61. Подсчитав по справочнику А. Мартиньена французские офицерские потери, Ч. Омэн умножил их на свой коэффициент и получил следующие результаты: в сражении при Линьи Армия Севера потеряла 10 тыс. чел. убитыми и ранеными, при Катр-Бра – 4,3 тыс. чел. убитыми и ранеными, при Ватерлоо – 29,5 тыс. чел. убитыми и ранеными, 7,5 тыс. чел. пленными без учета попавших в плен раненых. Это, по-видимому, максимальная оценка размера французских потерь при Ватерлоо. В целом, конечно, расчетные показатели Ч. Омэна нельзя назвать безупречными, хотя они и не слишком расходятся с итоговыми цифрами А. Уссе. Однако вполне допустимая при отсутствии достоверных источников экстраполяция британского историка позволяет с большей или меньшей точностью определить не достоверный размер потерь, а только порядок цифр 62.

Принимая во внимание определенный разнобой цифр, называемых различными источниками, необходимость ревизии традиционных взглядов на французские потери при Ватерлоо не подвергается сомнению, и сравнительно недавно Пол Линдсей Доусон предпринял попытку серьезного пересмотра сложившейся точки зрения на эту проблему. Он справедливо заключил, что ответ на вопрос французских потерь, так и не решенный в огромном количестве публикаций о знаменитом сражении, увидевших свет за последние двести лет, может дать обращение к малоисследованным источникам из Венсеннского военного архива, и использовал информацию, предоставляемую так называемыми матрикулярными регистрами (registres matricules) 63унтер-офицеров и солдат французской армии. В своих вычислениях он, очевидно, исходит из признания матрикулярных регистров совершенно безупречным источником достоверных и полных данных. Безусловно, тщательное исследование этих документов может дать весьма ценные результаты, но сам характер источника позволяет сделать лишь выводы более или менее точные. Данный вывод обусловлен тем, что матрикулярные регистры многих полков не содержат сведений о потерях в Бельгийской кампании и в целом их данные не абсолютны в плане достоверности, а, следовательно, результаты подсчета П. Л. Доусона не могут претендовать на стопроцентную точность 64. Таким образом, исходное положение не представляется безусловно верным, что ставит под сомнение правомерность всех выводов, сделанных непосредственно или косвенно на его основании. Британский исследователь чрезмерно прямолинейно и категорично связывает сведения регистров с цифрой общих потерь, но нельзя однозначно принять итоги его калькуляций, поскольку в цепи расчетов есть многочисленные уязвимые звенья.

Общие «боевые потери» французской пехоты при Ватерлоо составляют, по данным П. Л. Доусона, 869 чел. убитыми и 4271 чел. ранеными. В число раненых вошли «просто» раненые (2164 чел.), эвакуированные раненые (1174 чел.) и раненые, попавшие в плен (933 чел.). При этом неясно, что произошло с ранеными, которые не были эвакуированы и не попали в плен. По оценкам П. Л. Доусона в плен попало 10 016 чел., причем расчет производился на основе списков военнопленных, доставленных в Англию и вернувшихся во Францию 65. Отметим, что странным образом среди попавших в плен при Ватерлоо оказались 207 чел. из 3-го и 106 чел. из 4-го армейских корпусов, очевидно, раненых в сражении при Линьи и находившихся в госпиталях в Шарлеруа. Из числа военнопленных, доставленных в Англию, по мнению П. Л. Доусона, 4 тыс. чел. умерло от ран 66. Таким образом, выясняется, что в плен попало отнюдь не 933 раненых, а в несколько раз больше 67. Кроме того, значительное число раненых осталось в Бельгии 68. По свидетельству британского военного хирурга профессора Джона Томсона «несколько тысяч французов, по большей части получивших тяжелые ранения, были оставлены на поле битвы или на дороге во время бегства. Эти люди были постепенно подобраны и некоторые из них были отправлены в Брюссель, другие в Термонде, а большая часть в Антверпен». Он добавлял, что «многие тяжелораненые укрылись в домах местных жителей», где часть их и умерла от ран, а среди обнаруженных и доставленных в Брюссель отмечал высокую смертность 69. По словам главного хирурга императорской гвардии Жана-Доменика Ларрея, «значительная часть наших раненых» была доставлена в военный госпиталь в Лувене 70. Также сомнительно категоричное и недоказуемое суждение П. Л. Доусона, что все пропавшие без вести – дезертиры, ибо в эту категорию естественным образом попадали все неучтенные убитые. Наконец, вызывает сомнение и общая цифра потерь 24—25 тыс. чел. убитых, раненых, попавших в плен и пропавших без вести. Вновь обратимся к методу «определения потерь через разность численности армии до и после сражения». Главные силы Армии Севера 18 июня 1815 г. насчитывали 72—74 тыс. чел., а по наиболее близким ко времени сражения при Ватерлоо данным на 25 июня 1815 г. в них оставалось 27 760 чел. (без учета 4-го кавалерийского корпуса, в котором на 1 июля 1815 г. оставалось в строю 1127 чел.) 71. Потери при Ватерлоо «по Доусону» 24—25 тыс. чел., и если они действительно были таковы, то возникает вопрос, куда исчезли еще приблизительно 20 тыс. чел., находившиеся «в наличии под ружьем» утром 18 июня, но отсутствовавшие на перекличке 24—25 июня. Очевидно, что цифры П. Л. Доусона вполне допустимо охарактеризовать как неполные, неточные и требующие дополнительной проверки. Что касается французских потерь при Ватерлоо, то значительно более убедительными и обоснованными являются оценочные цифры А. Уссе и Ч. Омэна, которые согласуются с имеющимися фрагментарными данными источников и, как представляется, могут претендовать на максимальное приближение к действительности. Расчеты П. Л. Доусона плохо согласуются не только с оценками французских потерь, получаемыми при сопоставлении численности Армии Севера до и после сражения при Ватерлоо. Многие из его итоговых цифр совершенно не коррелируют и с традиционным коэффициентом потерь офицерского и рядового состава 1:20 72. Так, по выкладкам П. Л. Доусона, соотношение убитых и раненых офицеров и солдат составляет 1:0,3 (2-й полк легкой пехоты – Катр-Бра), 1:2 (1-й полк легкой пехоты – Ватерлоо, 6-й драгунский полк – Линьи). Подобных примеров можно привести еще немало. Все это свидетельствует о неполноте данных матрикулярных регистров, на которые британский историк опирается без каких-либо сомнений и предосторожностей, хотя именно здесь, как говорил Стендаль, было «необходимо установить небольшую батарею оговорок» 73.