Александр Кушнир - 100 магнитоальбомов советского рока

сторона А

Outch-putch

Sida-la-la

Pipsa

Tech-von-tech

Tua (Jazz)

Shit song

Eyes

сторона В

Esten-ha

Moonk nhioltz

Down

Rock'n'roll (Fast)

Ad Libitum

"Иванов Даун": короли звуковых рикошетов Алексей Дегтярь и Андрей Салихов.

...В свое время лидер группы "Иванов Даун" Леша "Макет" Дегтярь закончил киевское музучилище им. Глиэра по классу баяна. Отслужив в армейском оркестре и вернувшись из воинской ссылки, он параллельно преподаванию в музыкальной школе тщательно изучал особенности всевозможных преобразователей звука, включая флэнжер и дисторшн. Он уже давно мечтал создать интуитивный музыкальный язык, который мог бы максимально точно передавать любые настроения и ассоциации. "Я хотел разрушить все условные барьеры и мечтал о том, чтобы меня могли понять в любой точке планеты, - вспоминает Макет. - Мне всегда нравилась позиция, что я гражданин Вселенной. Я хотел ощущать связь с любой ее точкой".

Первая - доармейская - группа Макета называлась "Альтернатива". Их музыка немного напоминала King Сrimson, но Алексей вспоминать этот период не любит. В отличие от "Альтернативы" "Иванов Даун" играл дикий, яростный и зловещий рок. Казалось, что после армии человека просто подменили. По крайней мере, сотрудничавших с ним музыкантов подменили наверняка. В отличие от Макета, им удалось откосить от армии в психиатрической клинике, откуда они были изъяты "на поруки" заботливыми родственниками.

...Бас Андрея Салихова, барабаны Володи "Лимонада" Федюшина и гитара Макета создавали на сцене впечатляющий каскад психоделическо-кислотных взрывов. Непривычные тембры, ритуальные шаманские заклинания вместо слов, диссонансные аккорды вместо традиционных гармоний. Во время своих лучших выступлений трио из Киева демонстрировало тотальный хаос и беспредел. Каждый их концерт превращался в беспощадное завоевание окружающего пространства. "Уж больно они лютые", - говорили израненные звуковыми рикошетами зрители и, затыкая уши, покидали зал. Бабушки-билетерши испуганно крестились по углам. Тусовщики со стажем оживленно вспоминали Pere Ubu и Пи-Орриджа и с мазохистским наслаждением садились поближе к ошалевшим динамикам, из которых нескончаемым потоком лилась сверхтяжелая энергетика.

Казалось, что нервная ритм-секция и вошедший в образ Макет продали душу дьяволу. Одетые в водолазки ядовитого цвета и голубые джинсы болгарского производства, они имитировали разрушение Берлинской стены. Во время своих фантасмагорических импровизаций Макет, словно "демон скорости", выпускал наружу всю ту энергию, которая до этого в нем тихо бурлила. Не только зрители, но и музыканты не успевали следить за движениями его пальцев. Макет брал на гитаре такие аккорды, которые в нормальной голове не рождались.

В унисон зафленжерованным гитарным аппликациям он еще и пытался петь. Невнятная мешанина из английских слов, обрывков дадаистских фраз и резких выкриков составляла какой-то завораживающий "ритуальный" язык. Порой все эти вокально-инструментальные безумства напоминали звуковое сопровождение к внезапно ожившей картине "Казаки пишут письмо турецкому султану", в центр которой попала авиабомба.

Понятно, что с подобной оппозиционной музыкой "Иванов Даун" не мог остаться незамеченным. Зимой 90-го года после первого же концерта (фестиваль "Елки-палки") он был признан самой перспективной командой Киева. Осенью музыканты уже выступали перед несколькими тысячами зрителей на крупном всесоюзном рок-фестивале "Чорна рада". Макет разве что огонь изо рта не извергал, и неудивительно, что самые эффектные барышни вожделенно смотрели на него. Дегтярь-старший, военный прапорщик в отставке, увидев всю эту анархию, громко произнес: "Идиот!" - и концерт до конца не досмотрел...

Через месяц после выступления на "Чорной раде" "Иванов даун" отправился в тур по Польше. К тому моменту в группе произошли некоторые перестановки. Барабанщиков теперь стало двое: Володя "Лимонад" Федюшин и Игорь Филькин, причем в непрогнозируемой последовательности их выступлений разбирался, кажется, только один Макет. Функции басиста выполнял Игорь "Кисык" Вислоух, а Салихов перешел с баса на гитару. Осваивая новый инструмент, он сочинил песню "Глаза", ставшую со временем основным хитом группы. В этом боевике все было построено на монотонно повторяющихся гипнотических аккордах - с нарастающим напряжением и взрывом в финале. "Никогда не смотри мне в глаза, никогда, никогда не сверли меня взглядом..." Количество повторов этой фразы зависело исключительно от настроения музыкантов - грозя порой растянуться до бесконечности. Когда "Глаза" начали периодически транслировать в местном FM-эфире, правило трехминутных форматов на украинском радио оказалось уничтоженным на корню.

"Иванов Даун" - это новое потрясение, - писал критик рок-газеты Red Rose. - Не верю, что без порталов Orange и без двух ударных установок можно создать такой шквал звука, а без фантазии Хендрикса - такой кайфовый дисторшн..."

"Для подобной музыки не нужен был поэт, - вспоминает продюсер группы Сергей Девяткин. - Никому ничего не хотелось говорить. Просто эти парни хотели играть собственную музыку".

Именно благодаря Девяткину этот "даун-рок" был зафиксирован на пленку. Сергей нашел средства для записи, раскрутив какой-то сельский кооператив и вложив в сессию все имеющиеся деньги. Кроме того, именно он убедил своих подопечных объединить материал репетиционных подвальных сессий в концептуальную программу, придумал для альбома название "Best Urban Technical Noises", а в одной из книг отыскал рисунок древнего шаманского барабана, изображение которого и легло в основу обложки.

Запись происходила зимой 91-го года в студии Дома ученых Академии наук Украины у звукорежиссера Валерия Папченко. До начала сотрудничества с группой "Иванов Даун" Папченко работал преимущественно с джазовыми оркестрами и камерно звучащими рок-составами типа декадентского "Сахар белая смерть". Будучи эрудированным и технически подкованным специалистом, он не сразу воспринял необычное звучание группы. Сергею Девяткину приходилось проводить эстетическо-воспитательную работу с Папченко, а Макету - с музыкантами собственной группы. "Целью нашей игры является влияние на подсознание", - вещал Дегтярь, медленно выговаривая слова и пронзая собеседника колючим пристальным взглядом. Остальная часть беседы посвящалась творческой свободе и вопросам атонально-дисгармоничного звучания.