Сергей Кучеренко - Рыбы у себя дома

Как пишет М. Д. Махлин в книжке «Амурский аквариум», наблюдать за лептобоцией занятно и интересно.

Это развлечение и для науки не бесполезно, потому что жизнь амурских вьюнов лефуа и лептобоции до сих пор изучена совсем слабо. Ученые же в первую очередь и всем фронтом работают по рыбам, имеющим определенное практическое значение. Не до вьюнов пока и не до иных мелких пескарей. Вот тут-то рыбаку-аквариумисту и все карты в руки.

И последнее. Вьюнов рыбаки частенько путают с личинками ручьевой и тихоокеанской миноги — пескоройками. Но те миножки безглазы, без жаберных крышек, у них нет ни парных плавников, ни усов… А потому их путают, что не удосужились еще изучить как следует рыб своей реки.

При слове «лосось» в воображении жителей многих европейских стран встает прежде всего семга, или атлантический лосось. Этой рыбе присвоен еще один видовой эпитет — благородный лосось. Тут отразилось все: красота и изящество рыбы, ее нежный вкус, солидные размеры…

Но русские (и иные национальные) названия видов — дело в известной мере условное, нередко зависящее от случайностей, и не следует думать, будто семга — эталон из эталонов, а другие лососи менее «благородны». К примеру, нашу кету американцы называют собачьим лососем, и это правильно лишь в том смысле, что когда-то он в большом количестве шел на корм собакам. Интерпретировать теперь данное название как годный в пищу только собакам, конечно, нельзя, ибо и американцы, и мы хорошо знаем, какие высокие гастрономические качества у кеты. А другие наши лососи? Если на минуту представить, что семга водилась бы в Тихом океане, а камчатская чавыча, наоборот, — в Атлантическом, то вполне возможно, что все утонченнейшие гурманы Европы единодушно провозгласили бы именно чавычу благородным лососем. Тем более что она и поувесистее семги — вырастает до полуцентнера. Кстати, американцы называют ее королевским лососем, а японцы — князем лососей.

Однако не будем ориентироваться на те или иные названия и составлять на их основе «табели о рангах». Все лососи — представители славного семейства сальмонид — рыбы благородные, вызывающие у нас восхищение и особый интерес: кто не хотел бы поймать лосося, кто не хотел бы отведать лососины?

Я очень сожалею, что в своем рассказе смог лишь вскользь упомянуть о чавыче, в порядке сравнения. Она обитает в суровых Беринговом и Охотском морях, а потомство оставляет в реках Камчатки и Приохотья (и Северной Америки тоже), а в лимане Амура появляется только случайно, единично, совсем редко. Это-то и не дает мне оснований для обстоятельного разговора о чавыче в книге про амурских рыб.

И еще несколько интересных представителей сальмонид наведываются в Амур лишь в ту его лиманную часть, которая своими просторами уже уподобляется морю. Для примера — кунджа, живущая в северо-западной части Тихого океана вдоль азиатского побережья к югу до Владивостока. Заходит она на икромет лишь в приустьевую часть Амура, и на короткое время появляется, и в небольшом числе.

Мальма, неправильно называемая еще форелью, — житель высоких тихоокеанских широт. Осенью ее небольшие косяки бывают только в коротких горных речках, впадающих в Амурский лиман… А какая жалость, что не приходится рассказывать о своеобразной красоте этой рыбы, об особенностях и неразгаданных странностях в ее жизни!

Самой многочисленной и ценной лососевой рыбой Амура является кета… Но прежде чем приступить к разговору о ней и ее ближайшей родне, надо бы, во избежание повторения общих мест, кратко упомянуть основные черты, объединяющие различные виды в семейство сальмонид. Его полноправными представителями являются и некоторые речные рыбы — таймень, ленок и другие, не нуждающиеся в путешествиях к морю. О них вы прочтете отдельные рассказы. Все наше внимание здесь — к тихоокеанским проходным, то есть тем, которые растут и откармливаются на морских просторах, а нерестятся в небольших горных реках, которых достигают после грандиозных, продолжительных путешествий.