Сергей Кучеренко - Рыбы у себя дома

И еще. Казалось бы, что общего между чавычей и тайменем или горбушей и ленком, в образе жизни которых так мало сходства? Но систематиков в решающей мере интересует не то, как разные виды живут-существуют, а как они устроены. Так вот, у всех лососевых имеются короткий спинной плавник, с количеством лучей не более шестнадцати и плюс к нему бесперый жировой — он ближе к хвосту. Кишечник — с многочисленными пилорическими придатками. Яйцеводы у самок зачаточные или их совсем нет, то есть икра через разрывы в стенках яичников поступает в полость тела, откуда выводится наружу без посредства специального «шланга».

Некоторые представители лососевых изменяют свое поведение, вид и окраску тела в зависимости от внешних условий. Например, камчатская нерка.

Проходные все беззубы, все крупны, стройны и серебристы. Разумеется, когда они плавают в холодной части Тихого океана. Другие же лососевые зубасты. Возьмите тайменя или ленка.

Живут проходные лососи небольшими косяками, главным образом в верхнем слое морской воды, густо нашпигованном всевозможным кормом… Зимуют поюжнее, поближе к теплому течению Куросио, весной же устремляются в берингийскую сторону. А летом или к осени те, которым настал срок, табунятся день ото дня гуще, сбиваются в большие плотные косяки и начинают ту нерестовую миграцию, которой завершается их жизнь.

Удивительнейшим образом отыскав устье Амура, лососи несколько дней постепенно привыкают к пресной воде, отдыхают, а потом, как по общей команде, устремляются против течения…

С. П. Крашенинников два с половиной века назад писал, что эти лососи «идут летом из моря в реки такими многочисленными рунами, что реки от того прибывают и, выступая из берегов, текут до самого вечера, пока перестает рыба входить в их устья». Это о них путешественники — первоисследователи дальневосточной природы рассказывали: воткни шест в плывущее стадо — и он стоит, не падая, и тоже плывет вместе с рыбой, качаясь, — столь плотно и велико то стадо…

Особенность нерестовой миграции еще и в том, что рыбы совершенно перестают питаться, расходуя накопленную в морях энергию и день ото дня худея. И перерождаясь: кишечник за полной ненадобностью сжимается и атрофируется, печень не вырабатывает желчь, форма тела становится уже отнюдь не изящной, и оно покрывается брачным нарядом — можно сказать, и смертным саваном. Продукты размножения дозревают в рыбах в течение всего их пути.

Итак — кета.

Ее в Амуре две формы, или расы: летняя и осенняя. Первая отличается лишь тем, что заметно меньше: в среднем 58–61 сантиметр в длину и 2,4–3,1 килограмма весом, у самых крупных самцов набирается 77 сантиметров при 5,5 килограмма. Осенняя же обычно на четверть длиннее и округленно на 60 процентов увесистее, но встречаются и великаны, схожие с чавычей. Почти метровые вытягивали до десятка килограммов, а М. Л. Крыхтин держал в руках кетину весом в 17 килограммов.

Летняя кета в Амурском лимане появляется, в конце июня, рунный ход обычно с 6–8 числа этого месяца по 10–12 августа, затухание миграции — к последним дням лета. Поднимается до Анюя, но в преобладающем большинстве не выше Горина, что под Комсомольском. Основные нерестилища в бассейне Амгуни. Икромет проходит с середины лета до половины сентября.

Осенняя же раса кеты в Амуре объявляется в разгаре последнего летнего месяца, а Николаевск авангардным мощным валом проходит с 20–25 августа по 1–5 сентября. Это кета так называемого первого хода — самая сильная, серебристая и жирная. А всего их три, так они «организованы», что на нерестилищах готовые к икромету производители появляются с середины сентября до конца ноября. В истоках Уссури и верховьях Кура мне приходилось видеть нерестящуюся подо льдом кету в последних числах ноября.

С какой же скоростью поднимается эта рыба? Ихтиолог В. К. Бражников в 1900 году назвал цифру: 63,6 километра в сутки. В. К. Солдатов четырнадцатью годами позже высказал иное мнение — 47. А наш современник М. Л. Крыхтин пометил в Амурском лимане свыше 12 тысяч сгрудившихся на старте кетин и на основании возврата меток с фиксацией места и времени поимки точно установил: в лимане она всего лишь разминается, одолевая за сутки 1–1,5 километра; в приустьевой части Амура темпы движения нарастают до 6 — 18, в среднем 12,5 километров за 24 часа; в нижнем участке реки достигают 25–40; у Мариинска — 45–61; у Хабаровска же — 53–66 километров в сутки. В горных реках против стремительных потоков рыба одолевает немного меньше — 50–60 километров за день и ночь. Но если в Амуре с учетом встречного течения она относительно воды проходит где-то 150 километров — немного более шести в час, то в горных — 170 в сутки и семь в час. Это для рыбы, так долго преодолевающей встречное течение, поразительно много!

Первые российские землепроходцы, увидев нерестовую миграцию кеты, поражались. Вот что записал в середине прошлого века один из них — А. Ф. Миддендорф:

«С неудержимой силой, целыми миллионами… кета мчится вверх по рекам, в горные потоки. Вода кишит ею, принимая рыбий вкус, весла вязнут, подкидывая рыб, и как скоро лодка плывет вдоль несколько плоского берега, так крайние ряды вытесняются на сушу, где они жалостно погибают. Но главная стая продолжает стремиться вперед, пробирается против напора потока, против быстрин, вверх в горы, все дальше и дальше, пока наконец не хватает воды. Уже выдаются из воды спинные плавники, даже самые спины; люди, вооруженные уже не сетями и гарпунами, а просто палками, медведи, собаки, птицы безжалостно губят ряды, — но остальные не прекращают своего движения».

Грандиозный штурм Амура начинают гонцы — самые большие, самые нетерпеливые и смелые особи. В основном самцы. Рвутся против течения они небольшими косяками — вроде бы разведотрядами или боевыми авангардами. Через несколько дней за ними устремляются полки первого хода кеты, в котором преобладают крупные сильные самцы, самок же гораздо меньше. Во втором ходе, одной-двумя неделями позже, оба пола в равном числе, а в третьем — икрянок больше. Но в общем за весь период хода и за ряд лет в стадах кеты самцов и самок примерно поровну.

Кета третьего хода на нерестилищах появляется самой черной, телом самой худой, подплывает она не столь дружно, зато долго. Но добирается поздно, когда рыбачьи страсти поулягутся, и много ее подходит к нерестилищам уже по шуге, а икру рыбы откладывают даже подо льдом.

Бывает, нерестовые бугры предшественниц разрываются, но зато при этом дренируется и промывается дно. И потому именно потомство третьего хода кеты, как выяснил еще В. К. Солдатов в начале века, оказывается наиболее многочисленным. И в значительной мере благодаря именно третьему ходу осенняя раса кеты бесконтрольным промышленным переловам до установления на Дальнем Востоке Советской власти противостояла значительно дольше, чем летняя, хотя нельзя снимать со счетов и гораздо большую нерестовую площадь поздней расы.