Сергей Стыкалин - Советская сатирическая печать 1917-1963

Первый номер не блистал ни известными именами, ни идейной направленностью, ни художественными совершенствами, что, однако, не помешало редакции назвать «Красный перец» «лучшим журналом пролетарской сатиры и юмора».

Делался журнал преимущественно силами старых сатириков и юмористов, пришедших в советскую журналистику из дореволюционной мелкой прессы (А. Андреев (Флавий Окусов), Арго (А. Гольденберг), П. Банков, И. Гехтман (Бен-Гали), Я. Гольденберг, Л. Гумилевский, И. Гуревич, Б. Левин (Азот), Л. Никулин (Напильник), С. Рабинович (С. Карташев), Д. Тигер, И. Шехтман (И. Кремлев, Свэн), В. Шиловский, В. Шишков и др.). Многие из них далеко не освободились от приемов и методов буржуазной юмористики, смутно представляли себе задачи, которые стояли перед советской сатирой. Группировались они вокруг сатирико-юмористической газеты «Тачка прокатывает всех» (см. стр. 309). Наряду с этим заметно чувствовалось влияние молодежи, исповедующей в своем творчестве пролетарские принципы (М. Андриевская, А. Безыменский, С. Ингулов, А. Исбах, Л. Митницкий, Б. Самсонов и др.). Сказывалось определенное влияние редакции газеты «Рабочая Москва». Однако влияние это было далеко не достаточным, чтобы сразу же определить направление сатиры «Красного перца».

С первых же номеров журнал ориентируется на так называемые «культурные», «интеллигентные» слои читателей, которых, как правило, устраивали материалы, оторванные от реальной действительности, от насущных задач, стоящих перед страной.

Едва ли не главное место занимает сатира на международные темы. Благодаря тому что в числе художников оказываются такие известные и талантливые сатирики, как Б. Антоновский, Л. Бродаты, Ю. Ганф, К. Елисеев, А. Радаков, В. Сварог и др., освещение международной жизни достигает большой политической остроты и художественной выразительности. Карикатуристы и фельетонисты не оставляют без внимания ни одного сколько-нибудь важного факта международной жизни: разоблачают позиции Антанты на Лозаннской конференции, освещают успехи советской дипломатии, постановку проблемы разоружения, показывают экономическую заинтересованность стран капитала в признании Советского Союза, в расширении торговых связей. Публикуются гневные выступления против колониализма, лживых буржуазных свобод, продажности и оппортунистов разных мастей. Вместе с тем показан героизм рабочего класса в борьбе с буржуазией и ее идеологами. Особенно широко освещались эти вопросы в постоянном отделе «По ту сторону добра и зла», в карикатурах.

Сатирики часто обращаются к темам, связанным с жизнью и деятельностью белой эмиграции и всевозможных «особ» царской фамилии, выдвигавших каждый раз новых и новых претендентов на русский престол в надежде на скорую реставрацию старых порядков в Советской России (постоянные сатирические отделы и рубрики «Эмигранты о себе», «Белена» и др.).

Воинственно настроен журнал против нэпманов и порожденных ими отрицательных явлений жизни. Однако отдельные сатирики склонны были видеть в нэпе капитуляцию Советской власти перед буржуазной стихией, поддавались паническим настроениям, сеяли семена неверия в возможность побороть эту стихию. Подобные настроения усугублялись тем, что из поля зрения этих сатириков выпадало, как правило, то новое, что происходило каждодневно в государственном секторе промышленности и торговли, в жизни трудящихся масс.

Объектом постоянных насмешек были бюрократизм и волокита в советских учреждениях и предприятиях. Излюбленным объектом критики являлись директора, завы, замы и т. п. «начальство», которое рисовалось самыми черными красками и выдавалось едва ли не за главное средоточие общественного зла. В произведениях такого рода заметно сказывалась оторванность некоторых сатириков от конкретной действительности, от жизни заводов, фабрик, советских учреждений. Отрыв от жизни приводил также к тому, что за малосущественным отрицательным фактом подчас не замечалось главное, что было характерно для советской действительности. Постоянное третирование хозяйственных и административных кадров приобретало порой тенденциозный характер, создавало у читателя ложное представление о всем советском хозяйственном и административном аппарате. Тенденциозностью страдала иногда и критика, направленная в адрес руководителей партийных, советских и профсоюзных органов. Заметно было стремление подстроиться под вкусы мещанства и отсталой части рабочих.

Повседневная жизнь заводов и фабрик, не говоря уже о деревне, оставалась, как правило, вне поля зрения журнала. В сатирическом отделе

«Перцем в нос», под рубрикой «Почтовая перечница» изредка печатались сигналы с предприятий, однако и в них трудно было найти деловую критику недостатков. Вместо того учинялся разнос «начальству», ущемляющему права и интересы рабочих. Недобросовестное отношение к труду и общественной собственности, низкая производительность труда, плохое качество продукции, рвачество — все это мало привлекало внимание журнала.

Всему этому сотрудники журнала предпочитали утонченные разговоры о международной политике, изысканное острословие на темы литературы и искусства, обсасывание газетных ляпсусов, как правило чисто словесного характера, грамматических ошибок в деловых бумагах, неправильной разговорной речи и т. п. Подобные увлечения редакции отнюдь не способствовали расширению связи с читательской массой. «Красный перец» этой поры заполняется преимущественно материалами профессиональных литераторов.

Подобные недостатки не оставались незамеченными для редакций журнала и «Рабочей Москвы», издающей его. Однако вместо того, чтобы в корне реорганизовать журнал, превратить его в массовое издание, «Рабочая Москва» приняла решение, которое еще больше отрывало «Красный перец» от масс. В феврале 1924 г. учреждается второе сатирическое приложение к газете — журнал «Заноза» (см. стр. 116). Предполагалось, что этот журнал будет обслуживать исключительно читателей-рабочих.

Ориентация «Красного перца» на «избранную публику» была, таким образом, официально узаконена издающим органом. Потребовался не один месяц для того, чтобы редакция «Рабочей Москвы» поняла ошибочность своих действий. В августе 1924 г. она сливает «Красный перец» и «Занозу» в один массовый журнал сатиры и юмора, получивший искусственное название «Заноза с красным перцем», а через два номера — «Заноза с перцем».