Айзек Азимов - Слова в истории. Великие личности и знаменательные события

Он двадцать лет возглавлял французскую армию во многих военных кампаниях, одержал блестящие победы, частично благодаря тому, что всегда сохранял трезвую голову и умел быстро принимать решения, а частично — из-за того, что его противники в большинстве своем были некомпетентными выскочками.

В конце концов его собственные успехи и подвели его, потому что он стал считать, что нет такой цели, которой он не смог бы достичь. И вот он решил пройти маршем сотни миль и завоевать бескрайние просторы России. Он вел за собой 500 000 человек. Прийти в Россию оказалось легко — это доказал не только Наполеон, но и другие военачальники как до, так и после него. А вот вывести из России такую армию оказалось гораздо труднее, и Наполеону удалось спасти только 5000 человек.

Наполеон положил на алтарь своего честолюбия целое поколение французов — и проиграл свою главную битву. Франция больше никогда не играла доминирующую роль.

В целом без Наполеона Франция чувствовала себя вполне хорошо, однако среди французов были некоторые люди (ветераны французской армии), которые в этом безумном и бессмысленном походе Наполеона видели лишь славу Франции. Одним из них был Никола Шовен. Он без устали восхвалял Наполеона, так что даже его друзья начали считать это смешным. Слава о его чудачестве распространилась по всей Франции, а слово «шовинизм» вошло в обиход и стало обозначать ультранационалистические настроения, слепо возвышающие достоинства одной нации или страны в ущерб всем остальным. Мы иногда говорим также о мужском шовинизме — это когда человек убежден в превосходстве мужчин над женщинами.

Архимед был, возможно, величайшим ученым древности. Он жил в Сиракузах (см.: Дамокл) в III в. до н. э. и, говорят, был родственником царя Герона.

Заподозрив ювелира в том, что тот присваивает часть золота, которое ему давали для работы, и заменяет украденное золото в изделиях серебром или медью, Герон попросил Архимеда выяснить, так ли это на самом деле. Естественно, Архимед должен был выяснить, есть ли в короне царя примеси меди или серебра, не повредив саму корону.

Архимед был озадачен. Медь и серебро по плотности меньше золота. Если бы их действительно добавляли в золото, то они заняли бы больше места, чем равное им по весу количество золота. Если бы он знал объем короны, то сразу бы сказал, слишком ли он велик для веса золотой короны и не занимался ли ювелир мошенничеством. Но как он мог определить объем короны, не расплавив ее и не превратив в однородную плотную массу?

Занятый решением задачи, он отправился в общественные бани. Погруженный в свои мысли, он погрузил свое тело в наполненную водой ванну и стал наблюдать за тем, как вода переливается через край. Объем воды, вытесненный из ванны, должен быть равен объему тела, которое погружено в нее. Чтобы определить объем чего-нибудь, надо просто измерить объем воды, которую это что-то вытесняет.

Архимед выскочил из ванны и, как был, голый помчался по улице. Пока бежал, он выкрикивал одно-единственное слово «Эврика! Эврика!» («Нашел!»). Он произвел все необходимые измерения и выяснил, что ювелир действительно смошенничал. Ювелира казнили. Сам Архимед дожил до 211 г. до н. э., когда был убит римскими солдатами при взятии Сиракуз.

С тех пор «Эврика!» — это крик радости, который издает человек, совершивший открытие благодаря внезапному озарению.

Для европейцев, живших на рубеже Средневековья и Нового времени, Восток казался страной невиданного богатства. Отчасти это было действительно так. Простые люди там были так же бедны, как и в Европе, но представители высшего сословия были безмерно богаты. Для западных купцов товары с Востока, такие как шелк и специи, были синонимом богатства.

Поэтому, когда Колумб направился на запад по направлению, как он считал, к Индии, он, прежде всего, надеялся обрести там богатство. На это же рассчитывали и более поздние исследователи, и некоторые из них получили то, на что надеялись. Фернандо Кортес заполучил золото ацтеков в Мексике в 1519 г., а Франсиско Писарро в 1533 г. добрался до запасов золота инков в Перу.

После этого европейские путешественники принимали на веру любые сказки о несметных богатствах. К примеру, существовала легенда о вожде индейского племени, жившего на территории современной Колумбии, который якобы во время праздников покрывал свое тело маслами и золотом, а потом смывал все это в озере, куда также бросали и другие драгоценные предметы. Этого вождя звали Эль Дорадо (покрытый золотом).

Постепенно легенда несколько видоизменилась, а Эльдорадо (или Эль Дорадо) стало ассоциироваться не только с человеком, но и с местом. Эльдорадо стали называть страну, якобы изобилующую золотом и драгоценностями. Писарро, не насытившись перуанским золотом, отправился на поиски Эльдорадо. За ним последовали и другие испанские путешественники. Не отстал от них и англичанин Уолтер Рейли.

Эти поиски шли сотни лет, но никто так и не нашел заветной страны. Она все время оставалась где-то за горизонтом. В результате Эль Дорадо (или Эльдорадо, как угодно) стало означать заветную, но недостижимую мечту, любую страну, где вам стоит лишь щелкнуть пальцами — и на вас прольется золотой дождь.

В 1849 г. золото нашли в Калифорнии, и на какое-то время всем показалось, что это и есть та самая, давно обещанная всем земля. Одно из калифорнийских графств получило название Эльдорадо, которое носит и до сих пор.

Эпикур родился в 342 г. до н. э. на острове Самос. Его отец был афинянином. Получив хорошее образование, молодой человек в 823 г. на короткое время приехал в Афины. Затем он отправился за границу заниматься преподавательской работой, а в 306 г. до н. э. вернулся в Афины и основал там свою школу. Он был первым из выдающихся философов, который стал принимать в свою школу женщин.

Для Эпикура понятия «хороший» и «приятный» были синонимами. Что было хорошо — было приятно, и что было приятно — то было хорошо. Поэтому абсолютно правильно поступали те, кто посвящал свою жизнь удовольствиям.

Однако вставал вопрос: что же такое истинное удовольствие? Очевидно, что голод невозможно было назвать удовольствием, поэтому голод не попадал в категорию хороших вещей, а вот есть было хорошо, поскольку это вкусно и приятно.

С другой стороны, неверно было бы считать, что если малое количество чего-то приятно, то большое количество того же самого обязательно будет еще более приятным. Так, с одной стороны, человек мог продлить удовольствие, поедая плотный обед, но с другой — потом он испытывал неприятное чувство переедания, а возможно, даже несварения. К тому же, объедаясь постоянно, человек толстеет и теряет удовольствие от крепкого, хорошо сложенного тела. Оценивая, что приятно, а что нет, человек должен заглянуть в будущее. Он должен понимать, что даже если что-то является приятным в данный момент, то в будущем оно вполне может принести неприятные ощущения, которые перечеркнут сиюминутное наслаждение.