Алексей Ерофеев - Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко

Через девять лет после увековечения памяти графа Льва Толстого, в 1927-м, в Ленинграде увековечили имя князя.

1 августа 1927 года Малую Белозерскую улицу на Петроградской стороне переименовали в честь Петра Алексеевича Кропоткина (1842–1921), представителя княжеской фамилии, аристократа, потомка Рюриковичей, род которого по знатности имел права на русский престол не меньше, чем Романовы.

Увековечение накануне 10-й годовщины Октябрьской революции имени князя Кропоткина, бывшего в юности любимцем царя Александра II и его камер-пажом, стало возможно только благодаря только тому, что Кропоткин был близким революционерам человеком, теоретиком анархизма, настоящим «князем анархии».

До того как стать «отцом» русской анархии, Кропоткин стал знаменитым ученым, путешественником. Врожденное неприятие несправедливости, развитое с годами, заставило Кропоткина увлечься не собственной карьерой, а изучением жизни людей. Вместо гвардии Петр Алексеевич определился в Амурское казачье войско и пять лет провел в экспедициях по Восточной Сибири, Дальнему Востоку, Маньчжурии. Он сделал ряд научных открытий, разработал множество разумных проектов обустройства жизни в различных районах страны, например проект по борьбе с недородом на землях уссурийских казаков. Однако большинство дельных предложений тонуло в бюрократическом болоте неповоротливой государственной машины.

Одновременно Кропоткин видел старообрядческие деревни, стойбища тунгусов, наблюдал за жизнью других народностей, которые жили, с одной стороны, внутри государства, с другой, – совершенно своей, независимой от государства жизнью, и вполне приемлемо. Эти наблюдения, а впоследствии и заграничные наблюдения за жизнью сообщества швейцарских часовщиков, существовавших в своей стране автономно, привели Петра Алексеевича к выводу об отрицании государства, поскольку оно не нужно общинам самоорганизующимся и самоуправляемым. В этом смысле анархия, как отрицание государства, есть мать порядка, поскольку в общинах, которые возникают на основе духовного или профессионального единства, значительно усиливается социальный инстинкт, присущий людям вообще.

Заграница во многом выработала подлинно революционные взгляды князя-путешественника. Правда, за пределами России четыре десятилетия князь провел не в качестве путешественника, а в качестве эмигранта.

В своей стране за социалистическую пропаганду, которую князь Кропоткин вел на рабочих окраинах Петербурга, за участие в народовольческом кружке «чайковцев» Петр Алексеевич был посажен в одиночную камеру Петропавловской крепости. Как видному ученому, ему разрешили работать, и он в тюрьме написал «Исследования о ледниковом периоде». Начавшаяся у Кропоткина поистине северная болезнь – цинга – заставила тюремное начальство перевести князя в госпиталь. Из госпиталя князь бежал во Францию, где, впрочем, ему тоже приходилось сиживать в тюрьмах и быть объектом покушений со стороны созданной российскими придворными за границей организации «Священная дружина».

Имя Кропоткина в императорских заведениях России стало крамольным. В Пажеском корпусе официально демонтировали и разбили мраморную доску, свидетельствовавшую о том, что Петр Кропоткин заканчивал это учебное заведение.

Князь Кропоткин вернулся на Родину после февраля 1917 года. Александр Федорович Керенский предложил семидесятипятилетнему князю, которого на вокзале встречала многотысячная толпа, любую должность во Временном правительстве, однако Кропоткин отказался, заявив, что ремесло чистильщика сапог много полезней чиновничьей службы.

В революционной России Кропоткин пришел в ужас от того, что лозунг «Анархия – мать порядка» подхвачен откровенно уголовными типами. В своей теории анархизма он мечтал о ненасильственном переходе к царству свободы, равенства и братства. Он жаловался Георгию Валентиновичу Плеханову на то, что его теории оказались неверно понятыми и не теми людьми взяты на вооружение. Плеханов отвечал, что и он оказался в таком же положении.

После Октябрьской революции Кропоткин остался в Советской России, в Москве. Он ни на йоту не отступил от своих взглядов. Заступался за арестованных чекистами оппонентов новой власти, трижды на встречу с ним приезжал сам председатель Совета народных комиссаров В.И. Ленин.

Кропоткину выделили спецпаек, ухаживать за ним приехала из США известная анархистка Эмма Гольдман.

И все же теория князя анархии воспитала людей чести и совести. Когда в феврале 1921 года Петр Алексеевич Кропоткин умер в Дмитрове, из Москвы в этот город прибыл специальный поезд. Для прощания с идейным вождем из Бутырской тюрьмы под честное слово была выпущена большая группа анархистов. После похорон потомка Рюриковичей, ученого и анархиста князя Кропоткина на столичном Новодевичьем кладбище все заключенные анархисты вернулись в Бутырку.

В октябре 1923 года Сергиевскую улицу переименовали в улицу Композитора Чайковского. Именно так, со словом «композитор». Через несколько лет слово из названия выпало, а вокруг улицы стали ходить слухи о том, что это не тот Чайковский. Дескать, параллельные магистрали именуются в честь рабочего-правдиста Воинова (ныне – Шпалерная улица), эсера Каляева (ныне – Захарьевская улица), теоретика марксизма Петра Лаврова (ныне – Фурштатская улица). С какой стати, мол, в этой компании затесался Петр Ильич Чайковский, который к этой улице непосредственного отношения не имеет?

Улица Чайковского

Между тем основание для переименования именно ее в честь композитора Чайковского было. С 1852 по 1859 год Петр Ильич Чайковский (1840–1893) учился в Училище правоведения на углу Сергиевской улицы и Фонтанки и в дни отпусков навещал родителей, которые в 1852 году приехали из Алапаевска в Петербург и сняли квартиру в доме № 41 по этой улице.

Тем не менее, даже несмотря на то что в постановлении четко говорится о композиторе Чайковском, до сих пор жива легенда о том, что в действительности Сергиевскую улицу переименовали в честь Николая Васильевича Чайковского (1850–1926), деятеля, близкого к народовольцам и непосредственно связанного с развитием революционного движения в России. Вскоре после его смерти в Лондоне в 1926 году было опубликовано множество статей о нем, как за рубежом, так и в Советском Союзе.

Биография Николая Чайковского изобилует фактами, которыми могут гордиться революционеры. Дворянин по происхождению, в четырнадцатилетнем возрасте его перевели из Вятской в 8-ю Петербургскую гимназию, по окончании которой он поступил на естественный отдел физико-математического факультета Петербургского университета, где блестяще отучился и вышел кандидатом естественных наук.