Алексей Ерофеев - Откуда приходят названия. Петербургские улицы, набережные, площади от аннинских указов до постановлений губернатора Полтавченко

Затем учился в Уфимской трудовой колонии и – обратим внимание – был не трудным подростком, а наоборот – примерным. Учился хорошо, работал добросовестно, и по достижении совершеннолетия его назначили помощником воспитателя. Единственный в своем роде случай для воспитанника колонии. Но это было уже в 1942-м.

А еще летом 1941-го он, 17-летний пацан, рвался на фронт. Его, естественно, не отпускали, и тогда, в сентябре 1941-го он написал самому Сталину:

«Дорогой товарищ Нарком!

Пишет Вам простой рабочий из города Уфы. Шести лет я лишился родителей… Но у нас в Советском государстве позаботились обо мне. И сейчас, когда наша Родина в опасности, я хочу защищать ее с оружием в руках. Здесь, в Уфе, я трижды просился на фронт, и трижды мне было отказано в этом. А мне 17 лет. Я уже взрослый. Я больше принесу пользы на фронте, чем здесь. Убедительно прошу Вас поддержать мою просьбу – направить на фронт добровольцем и желательно на Западный фронт, чтобы принять участие в обороне Москвы».

Но вновь пришел отказ. Лишь через год, осенью 1942-го, ему пришла повестка. Правда, путь его лежал не на запад, а на восток – в Краснохолмское военное пехотное училище.

В январе 1943 года обстановка на фронте требовала срочной отправки на передовую половины курсантов. Матросова не хотели брать, но он добился-таки отправки на фронт.

Воинский эшелон прибыл на Калининский фронт. Поезд остановился на станции «Земцы», что на псковской земле. 12 февраля 1943-го новое пополнение влилось в 91-ю отдельную стрелковую бригаду, сформированную в 1942 году в Новосибирской области из добровольцев-сибиряков. Бригада входила в 22-ю армию.

Матросов с друзьями попал во второй батальон дивизии (комбат – капитан Степан Алексеевич Афанасьев).

Памятник Александру Матросову

Вскоре он написал письмо в Уфимскую колонию: «Пищу вам из района, где недавно были гитлеровцы. Вы и представить себе не можете, что натворили на русской земле эти гады… Я видел колодец, в который фашистские изверги сбросили 16 детей в возрасте до 12 лет. Я видел обгорелый склад, где немцы заживо сожгли 265 женщин, стариков и детей. Отступая, гитлеровцы жгли все, что могло гореть, взрывали все, что поддавалось разрушению. Я читал в одной листовке приказ немецкого генерала, который разрешал своим солдатам уничтожать все советское, в том числе исторические памятники. На приказе была пометка: „Одобрено Гитлером“. Вот если бы удалось мне добраться до Берлина и поймать Гитлера, я отомстил бы ему за все его злодеяния».

Не довелось. Он погиб в первом же своем бою.

Командир взвода роты автоматчиков, в которой служил Матросов, гвардии лейтенант Королев написал во фронтовой газете о подвиге своего подчиненного: «Я решил начать атаку, несмотря ни на что. Но Саша Матросов опередил меня. Только я приподнялся и хотел подать команду, как увидел, что он ползет к ДЗОТу, стараясь подобраться к амбразуре с фланга. Затаив дыхание, мы смотрели на Сашу. Вот он поднялся и с колена бросил две гранаты. Они разорвались у ДЗОТа, но немецкий переметчик продолжал вести огонь. Матросов дал длинную очередь из автомата.

Пулемет врага замолчал, но лишь на несколько секунд. Потом вновь засверкали вспышки выстрелов.

Тут мы увидели, что Саша поднялся и бежит к ДЗОТу.

Сначала мы не сообразили, что он хочет сделать. А он подбежал к ДЗОТу и упал на амбразуру. Пулемет захлебнулся кровью и смолк.

Мне не нужно было подавать команды. Бойцы, лежавшие впереди, услышали, как Саша, падая на амбразуру, крикнул: „Вперед!“ И весь взвод, как один человек, поднялся и бросился к ДЗОТу. Первым подбежал к входу сержант Кузнецов. За ним вбежали бойцы его отделения. Безмолвная схватка в ДЗОТе продолжалась не более минуты. Когда я вошел туда, там валялись среди гильз и пустых лент шесть мертвых немецких солдат и два пулемета».

А накануне Александр написал письмо любимой девушке. Вот небольшой фрагмент из него: «Я часто вспоминаю тебя, Лида, много думаю о тебе. Вот и сейчас хочется поговорить с тобой обо всем, что чувствую, переживаю… Да, Лида, и я видел, как умирали мои товарищи. А сегодня комбат рассказал случай, как погиб один генерал, погиб, стоя лицом на запад. Я люблю жизнь, хочу жить, но фронт – такая штука, что вот живешь-живешь, и вдруг пуля или осколок ставит точку в конце твоей жизни. Но если суждено мне погибнуть, я хотел бы умереть так, как этот наш генерал: в бою и лицом на запад».

23 февраля 1943 года, в День Советской армии и Военно-морского флота, когда по всему фронту развернулись атакующие действия наших войск, Александр Матросов ради выполнения боевой задачи с криком «Вперед!» закрыл своим телом амбразуру вражеского дзота.

Этой фразой можно закончить рассказ об Александре Матросове. Если бы не одно «но». В архиве Министерства обороны России в Подольске хранится карточка рядового Матросова. На ней другая дата смерти – 27 февраля. Согласно документам, Матросов и не мог погибнуть 23 февраля, поскольку на передовую их полк прибыл только 25-го числа.

Зачем понадобилось на четыре дня укорачивать и без того короткую жизнь комсомольца Матросова? А вот на этот вопрос ответить проще простого. Чтобы подчеркнуть значение 25-летия Красной армии, чтобы поднять боевой дух в войсках, чтобы иметь не только «реабилитированных» Сталиным героев прошлого, в числе коих Александр Невский, Александр Суворов, но и своих Александров-защитников. Матросов как нельзя лучше подходил на роль героя современности.

Но то, что вокруг него был официально создан ореол, ничуть не умаляет его подвига. Как бы некоторые историки не пытались изобразить его подвиг случайным стечением обстоятельств.

Александр Матросов – герой, о чем свидетельствует даже простая надпись на его комсомольском билете: «Закрыл телом боевую точку противника».

И он не погиб, а шагнул в бессмертие. Это произошло у деревни Чернушки тогда Ленинградской, а ныне Псковской области.

В архиве Министерства обороны СССР хранится донесение М.В. Ильяшенко, переданное им по телеграфу в Политуправление Калининского фронта: «Исключительное мужество и геройство проявил красноармеец батальона комсомолец Матросов. Противник из дзота открыл сильный пулеметный огонь и не давал продвигаться нашей пехоте. Тов. Матросов получил приказ уничтожить укрепленную точку противника.

Презирая смерть, он закрыл амбразуру дзота своим телом. Пулемет врага замолчал, пехота пошла вперед, и дзот был занят. Тов. Матросов погиб смертью храбрых за Советскую Родину».

В мае 1943 года 91-я и 74-я стрелковые бригады были сведены 56-ю гвардейскую стрелковую дивизию. На базе 91-й бригады добровольцев-сибиряков создан 254-й Гвардейский стрелковый полк. Дивизия в составе 19-го Гвардейского стрелкового корпуса входила в 10-ю Гвардейскую армию.