Николай Непомнящий - 500 великих катастроф

Питались какими-то ягодами, росшими на болоте. Иногда попадалась рябина, брусника. А в основном «пищей» служил чистый лесной снег. На четвертый день Семенов совсем ослабел. Дальше Зыков решил идти один, найти людей, а потом спасти и Семенова. Они попрощались.

Еще три дня Зыков шел и полз по рыхлому снегу. Он чувствовал, что силы начинают изменять и ему. Только мысль об умирающем в лесу товарище заставляла двигаться его вперед. Вид медленно бредущего изможденного человека, наверное, был настолько необычен, что повстречавшийся Зыкову медведь не тронул его, а только внимательно посмотрел на странное существо.

7 мая, в полдень, Зыков вдруг увидел людей – старика и мальчика. Это были охотники-коми Иван Ильич Мезенцев и его десятилетний внук Александр. В первый момент им показалось: зверь. Да и откуда же мог взяться человек в этих дебрях? К счастью, охотники стрелять не стали, а подошли и, к удивлению своему, увидели человека. Они накормили Зыкова, обмыли его лицо, чем-то мягким и теплым перевязали обмороженные, израненные руки. На лодке отвезли в свою деревушку Укьюдин.

Едва придя в себя, Зыков с двумя охотниками, родственниками старика Мезенцева, отправились на поиски Семенова. Его нашли лишь на следующий день в снегу, полуживого, страшно истощенного. Оказалось, что Семенов еще трое суток двигался по следам своего товарища. С сочувствием смотрели охотники на Семенова и думали: «Не выживет».

Катастрофа произошла над лесами автономной области Коми. Как потом выяснилось, ураган принес аэростат на вершину, которая на языке коми называется Тель-пос-из – Гнездо ветров. Тут почти всегда дуют сильные ветры.

Аэронавты уже были вне опасности, а в Москве еще ничего не знали о судьбе шара и его экипажа. Подозревали только, что случилось несчастье и аэронавты не могут подать о себе весть. В газетах появился призыв о помощи отважным пилотам. Была объявлена даже премия в тысячу рублей тому, кто найдет их и окажет им помощь.

Полет на воздушном шаре всегда связан с риском

А в это время жители маленькой деревушки, затерявшейся среди лесов и болот, окружили пилотов трогательной заботой. Немного подлечив, повезли их за 300 км в больницу в Троицко-Печорск – небольшой поселок на берегу Печоры. Наконец-то появилась возможность послать телеграмму, известить о случившемся!

Медленно возвращалось здоровье к аэронавтам. По весенней распутице повезли их в Москву. Из Троицко-Печорска на лошадях до села Помоздино. Там в местной больнице их уже ждали. Через короткое время снова в дорогу то на лодке, то в телеге до ближайшей больницы в Усть-Куломе. Дальше на пароходе в Вологду. И везде смелых воздухоплавателей встречали как героев. 5 июня они были в столице.

Путь от Москвы до Урала по воздуху занял 27 ч. Возвращение же длилось больше месяца. Так закончилась эта героическая одиссея.

А что же было потом? Автор этих строк слышал о московском профессоре Викторе Александровиче Семенове, крупном специалисте в области воздухоплавания. Подумалось: не он ли вместе с Зыковым пилотировал тогда аэростат? Узнать телефон профессора Семенова было нетрудно. Звоню ему. Слышу в телефонной трубке глуховатый голос. Рассказываю Виктору Александровичу, что интересуюсь полетом, так трагически завершившимся, и задаю вопрос: не он ли принимал участие в этом полете? В ответ – короткая фраза: «Да, это был я». Спрашиваю о судьбе его спутника и товарища по несчастью. Оказалось, что Зыков умер в 1945 г., но мечту свою установить рекорд по продолжительности полета на воздушном шаре и побить достижение Каулена Иван Иванович Зыков успел осуществить. Вместе с аэронавтом Тропининым в сентябре 1935 г. он пролетел от Москвы до Казахстана, пробыв в воздухе 91 ч. и 15 мин. Рекорд Каулена, державшийся 22 года, был намного перекрыт.

Очень долго никому не удавалось совершить еще более продолжительный полет на воздушном шаре. Лишь в 1958 г. англичанин Арнольд Илорт, пытаясь на аэростате «Маленький мир» перелететь Атлантический океан, побил рекорд Ивана Зыкова, продержавшись в воздухе 94 ч. 30 мин.

Виктор Александрович стал ученым, доктором технических наук. После того злополучного полета он не раз поднимался на воздушных шарах, готовил к полету в стратосферу наши первые стратостаты.

(По материалам А. Седова)

1928 г.

25 мая дирижабль «Италия» (N-4) под командованием инженера Нобиле потерпел катастрофу на Северном полюсе. Погибли 8 человек .

23 мая, в 4:40, «Италия» стартовала из Кингсбея на Шпицбергене к Северному полюсу. Кроме командира Умберто Нобиле на борту находились еще 15 человек и среди них Ф. Мальмгрен (Швеция), Ф. Бегоунек (Чехословакия) и А. Понтремолли (Италия). Несмотря на довольно сложные метеорологические условия, 24 мая, в 0:20, дирижабль достиг Северного полюса. Аэронавты из-за тумана снизились до высоты 100–150 м, провели наблюдения, после чего на лед под звуки фашистского гимна «Джовинецца» были сброшены итальянский флаг и деревянный крест – подарок папы римского.

Затем Нобиле направил дирижабль к Шпицбергену. Вскоре «Италия» вошла в зону плотного тумана. С целью экономии топлива один двигатель был выключен. Вскоре Нобиле выяснил, что дирижабль, двигаясь с небольшой скоростью, оказался восточнее намеченного курса. Тогда запустили третий двигатель, однако скорость существенно не возросла.

И без того неблагоприятные погодные условия усугубились сильным обледенением. Экипажу приходилось непрерывно заделывать пробоины в оболочке, возникавшие вследствие ударов по ней кусков льда срывавшихся с винтов. Дирижабль шел очень неустойчиво. Килевая качка сопровождалась вибрацией. По прошествии 28 ч. стало ясно, что «Италия» сильно отклонилась от курса. Однако оценить местоположение дирижабля не представлялось возможным, поскольку под ним всюду был паковый лед, а сверху – плотный слой облаков.

Джузеппе Бьяджи, радист спасенного экипажа экспедиции «Италии»

Еще через два с половиной часа полета заклинило штурвал управления рулем высоты. Около 10 ч. 25 мая неисправность была устранена, но к этому времени дирижабль опять шел на двух двигателях под слоем облаков и непрерывно снижался. Когда высота составила всего 200 м, «Италия» неожиданно стала опускать корму. Опять был запущен третий двигатель, однако спуск приостановить не удалось. Понимая, что столкновение со льдом неизбежно, Нобиле во избежание пожара отдал команду выключить двигатели и сбросить остаток балласта.