Олег Рисс - Семь раз проверь... Опыт путеводителя по опечаткам и ошибкам в тексте

«Уже утром следующего дня мы отправились в монастырь бенедиктинов Монсеррат»;

«Двери на лестничной площадке ссажены, окна разбиты, лампочки вывенчены — тьма».

Все эти элементарные ошибки допущены в словах не Часто встречающихся и не очень популярных среди читателей. В таких случаях непозволительно полагаться на память, а нужно обращаться к словарю.

Это правило должно действовать почти автоматически. Будь оно выполнено, словарь подсказал бы правильные написания:

казеин (белковое вещество, содержащееся в молоке);

маренго (черная с серым отливом ткань);

названый (неродной, приемный);

бенедиктинцы (монахи ордена св. Бенедикта в отличие от бенедиктина — сорта ликера);

вывинчивать (от слова «винт»).

Пренебрежение словарем ведет к тому, что в память и сознание исподволь внедряются неверно напечатанные слова. Так, в книге «По невидимым следам», адресованной массовому читателю, четыре раза напечатано «просвитер» — курьезная контаминация слов «просфора» и «пресвитер». Вряд ли здесь случайная опечатка, хотя и спутаны те же буквы «о» и «е». Скорее всего, от автора до корректора все были убеждены, что так и надо писать. Излишняя самонадеянность явилась причиной ошибки.

Наконец, о третьей категории ошибок, коренным образом меняющих смысл слова.

Они бывают забавные: «При космическом ремонте фасадов часто использовались эмульсионные краски».

Невнятные: «Фонарь светился странным розовым светом, будто никак не мог еще разогреться».

Грубые: «Кронштадт стоял непреступной твердыней, охраняя морские подступы к нашему городу».

Эти недосмотры допущены как раз в тех словах, которые следовало бы проверять наиболее тщательно. Так, известна манера наборщиков укорачивать слова, пропуская букву или целый слог, как произошло в первом примере. Перескоки букв («разогреться» вместо «разгореться») — тоже довольно распространенное явление в наборе, и к нему нужно быть всегда готовым. Слово же «неприступный» принадлежит к числу тех «каверзных» слов, в написании которых многие не могут со школьных времен отучиться делать ошибки.

Для предотвращения подобных недосмотров необходимо усвоить испытанный рабочий прием — замедлять темп чтения и усиливать внимание каждый раз, когда среди примелькавшихся «простых» слов появляется слово редкое, необычное, с неустойчивой морфологией.

Опыт, интуиция подсказывают, что тут-то и «смотри в оба».

Как бы на разных полюсах стоят ошибки в началах и окончаниях слов, но в основе их — общая психологическая закономерность. Вот примеры опечаток, происшедших потому, что наборщика и корректора сбило с толку единоначатие различных по смыслу слов.

«Политик за это время трижды вывернет наизнанку свое кресло » (вместо «кредо»).

« Достичь наиболее развитые капиталистические страны по производству продукции на душу населения» (вместо «догнать»).

«В свое время поэт чрезмерно увлекался формалистическими опытами и вызвал этим серьезные нарицания » (вместо «нарекания»).

Первый слог, на лету схваченный торопливым глазом наборщика, как магнит, притягивает к себе последующую часть слова. Похоже, что читавшие эти тексты на какой-то момент выключили свой мыслительный аппарат, между тем как искажения указанного типа сравнительно легко обнаруживаются в контексте.

Очень распространены ошибки в окончаниях слов. Не всегда они объясняются какой-нибудь дурной привычкой или дефектами зрения наборщика.

Все возрастающую роль играет такое «модное заболевание» в печатном слове, как нагромождение отсебятины в суффиксах.

Многие лица, не привыкшие повседневно обращаться к словарю, испытывают затруднения, когда требуется образовать производное от какого-нибудь известного им слова. Это отнюдь не филологи и даже не журналисты, но последние, к сожалению, потворствуют доморощенному словотворчеству, когда предоставляют место для таких вот объявлений:

«Завод „Калибр“ сдает заказ на изготовление раздевательных шкафов».

На бланках, изготовленных по заказу одной крупной гостиницы, фигурирует слово «номерантка» — так в этом областном центре переименовали горничных.

Нас беспокоит, что уродливое поветрие уже выбралось на «оперативный простор». Не где-нибудь в районной печати, а на страницах двух центральных газет зафиксировано самодельное слово «аукционатор», неизвестно почему полюбившееся журналистам больше, чем давно обитающее в словарях добротное слово «аукционист». Оно должно было бы смолоду запомниться каждому, кто читал роман Жюля Верна «Вверх дном» или «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова.

Не видим мы резона и в удлинении некоторых прилагательных, что в общей массе печатного текста приводит к усложнению набора. Кому-то слово «стилизированный» нравится больше, чем привычное «стилизованный». Этаким экзотическим фруктом выглядит в печати слово «сатиристический», встретившееся дважды в книге уважаемого литературоведа, там, где подобало бы стоять слову «сатирический». Допустим, что это «вольность» наборщика, поддавшегося влиянию языка улицы. Довелось же однажды услышать, как водитель троллейбуса громогласно объявил: «Следующая остановка — Владимировский проспект!»

Несколько примеров путаницы в окончаниях слов:

«моряки отдают предпочтение дельфиневому жиру»;

«...приведение в порядок немудрящего солдатского скарба»;

«матрешка в кумачном платье».

Возможно, с чьей-нибудь точки зрения все это безобидные новации, лишь подтверждающие, что язык живет и обогащается новыми словами. Но когда имеешь дело с чувствительным ко всяким переменам печатным текстом, проверка и уточнение неоправданных новшеств в твердо установленных написаниях замедляют работу и влекут за собой лишнюю правку изготовленного набора. Последняя не всегда проходит безболезненно и нередко сопровождается новыми ошибками.

Если в каких-то частных случаях нет намерения придерживаться общепринятых написаний (скажем, «кумачовый» вместо «кумачный»), то необходимо заранее предупреждать наборщиков и корректоров хотя бы пометкой на полях оригинала «Так!» Впрочем, как доказывает опыт, большинство авторов не настаивает на приватных написаниях и быстро сдает свои непрочные филологические позиции, особенно под напором таких мощных аргументов, как семнадцатитомный или четырехтомный словарь русского языка.

Заботливой осторожности требует обращение с предлогами. Ничем не оправдано нарушение устойчивых и удобных форм, закрепившихся в памяти каждого из нас со школьной скамьи. Вот извольте:

«В минувшей неделе основной заботой рабочих совхозов и колхозников была посадка картофеля».