Константин Душенко - Мысли и изречения древних с указанием источника

(Диоген Лаэртский, I, 104) (49, с.96)

Агафон (ок. 448 – ок. 405 до н. э.), афинский драматург-трагик; дружил с Платоном и Еврипидом. От его сочинений сохранились небольшие фрагменты.

Ведь только одного и богу не дано:

Не бывшим сделать то, что было сделано.

Фрагм. 5 (Аристотель. «Никомахова этика», VI, 2, 2, 1139b) (22, с.174)

Вероятно и то, что много происходит невероятного.

Из несохранившейся трагедии (Аристотель. «Поэтика», 18, 1456a) (22, с.666)

Каждый, кого коснется Эрот, становится поэтом.

Фрагмент (Платон. «Пир», 196e) (121, с.105)

Агафон охотно и обильно пользовался антитезами. Когда кто-то, словно для того, чтобы исправить его драмы, хотел повычеркивать из них антитезы, он сказал: «Любезнейший, (...) ты (...) вычеркиваешь Агафона из Агафона».

(Элиан. «Пестрые рассказы», ХIV, 13) (178, с.284)

Анаксагор Клазоменский (ок. 500 – ок. 428 до н. э.), философ и ученый.

30 лет прожил в Афинах, входил в близкое окружение Перикла. Покинул Афины, обвиненный в безбожии. Его сочинения дошли лишь во фрагментах.

Все содержится во всем. (Вариант: Во всем содержится доля всего.)

«О природе» (фрагмент) (160, с.515)

Есть два урока смерти: время до рождения и сон.

(Стобей, IV) (160, с.513)

Человеку, спросившему, станут ли когда-нибудь морем лампсакийские холмы, он (Анаксагор) (...) ответил: «Да – хватило бы только времени».

(Диоген Лаэртский, II, 10) (49, с.106)

На вопрос, для чего он родился на свет, он (Анаксагор) ответил: «Для наблюдения солнца, луны и неба».

(Диоген Лаэртский, II, 10) (49, с.106)

В конце концов, отказавшись от всего, он (Анаксагор) занялся умозрением природы, не тревожась ни о каких делах государственных. Его спросили: «И тебе нет дела до отечества?» Он ответил: «Отнюдь нет; мне очень даже есть дело до отечества!» – и указал на небо.

(Диоген Лаэртский, II, 7) (49, с.105)

Анаксагор, потеряв сына, сказал: «Я знал, что породил смертного».

(Плутарх. «О подавлении гнева», 16) (125, с.629)

(Анаксагор был изгнан из Афин.) Ему сказали: «Ты лишился общества афинян». Он ответил: «Нет, это они лишились моего общества».

(Диоген Лаэртский, II, 10) (49, с.106)

Кто-то сокрушался, что умирает на чужбине; Анаксагор сказал ему: «Спуск в Аид отовсюду одинаков».

(Диоген Лаэртский, II, 11) (49, с.106)

Антисфен из Афин (ок. 455 – ок. 360 до н. э.), ученик Горгия и Сократа, основатель философской школы киников, учитель Диогена Синопского.

Человека можно научить добродетели.

«Геракл» (фрагмент) (Диоген Лаэртский, VI, 12) (49, с.237)

Характерным для мудрости является умение найти для каждого свой род мудрости, а невежеству свойственно к разным людям обращаться с однообразной речью.

Из сочинений о Гомере (16, с.86)

Влюбленные часто обманывают и обещают невозможное.

Из сочинений о Гомере (16, с.87)

Начало образования состоит в исследовании слов.

«О воспитании, или О словах» (фрагмент) (16, с.89)

(О платоновских «идеях»:) Человека и лошадь я вижу, а человечности и лошадности не вижу.

«Сатон» (фрагмент) (16, с.90)

Глазами его (бога) нельзя увидеть, он ни на что не похож.

«Физика» (фрагмент) (16, с.85)

Безвестность есть благо.

(Диоген Лаэртский, VI, 12) (49, с.237)

Не пренебрегай врагами: они первыми замечают твои погрешности.

(Диоген Лаэртский, VI, 12) (49, с.237)

Образо и умного человека трудно переносить, так как неразумие – вещь легкая и необременительная, а разум непреклонен, непоколебим, тяжесть его неодолима.

(Филон Александрийский. «О том, что всякий добродетельный человек свободен») (16, с.95)

Добродетель и для мужчины, и для женщины одна.

(Диоген Лаэртский, VI, 12) (49, с.237)

Удовольствие – благо, но (только) когда оно не вызывает раскаяния.

(Афиней. «Пирующие софисты», ХII, 513а) (16, с.94)

Львы взяли слово, когда, собравшись на совет, зайцы потребовали для всех равноправия.

(Аристотель. «Политика», III, 13, 1284а) (16, с.94)

Праздник – это повод для обжорства.

(Антоний и Максим. «Беседа о невоздержанности...») (16, с.95)

Следует домогаться удовольствий, которые идут за трудами, а не перед трудами.

(Стобей, 29, 65) (16, с.97)

* С политикой следует обращаться как с огнем: не подходить слишком близко, чтобы не обжечься, и не очень удаляться, чтобы не замерзнуть.

(Стобей, 15, 28) (16, с.97)

Не замечай ошибки старца: старое дерево бесполезно пересаживать.

(Антоний. «Беседы», ХХХIII) (16, с.108)

Невежественные люди похожи на бодрствующих в состоянии сна.

(«Ватиканский гномолог», 3) (16, с.108)

На вопрос, какую женщину лучше брать в жены, он (Антисфен) ответил: «Красивая будет общим достоянием, некрасивая – твоим наказанием».

(Диоген Лаэртский, VI, 3) (49, с.235)

На вопрос, что блаженнее всего для человека, он (Антисфен) сказал: «Умереть счастливым».

(Диоген Лаэртский, VI, 5) (49, с.235)

На вопрос, что дала ему философия, он (Антисфен) ответил: «Умение беседовать с самим собой».

(Диоген Лаэртский, VI, 6) (49, с.236)

На вопрос, какая наука самая необходимая, он (Антисфен) сказал: «Наука забывать ненужное».

(Диоген Лаэртский, VI, 7) (49, с.236)

Узнав однажды, что Платон дурно отзывается о нем, он (Антисфен) сказал: «Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное».

(Диоген Лаэртский, VI, 3) (49, с.235)

Кто-то сказал, что война уничтожает бедняков; (...) Антисфен заметил: «Напротив, она их рождает во множестве».

(Стобей, 50, 11) (16, с.97)

Когда его однажды хвалили дурные люди, он (Антисфен) сказал: «Боюсь, не сделал ли я чего дурного?»

(Диоген Лаэртский, VI, 5) (49, с.235)

Когда Платон в своей школе о чем-то долго рассуждал, Антисфен заметил: «Не оратор является мерой слушателя, а слушатель – мерой оратора».

(«Ватиканский гномолог», 13) (16, с.112)

Когда какой-то человек спросил Антисфена, чему надо учить сына, он ответил: «Если он собирается общаться с богами, то философии, если же с людьми, то риторике».

(Стобей. «Эклоги») (16, с.99)

Умер он от чахотки. (...) Однажды, когда он воскликнул: «Ах, кто избавит меня от страданий!», Диоген показал ему кинжал и произнес: «Вот кто». – «Я сказал: от страданий, а не от жизни!» – возразил Антисфен.

(Диоген Лаэртский, VI, 18) (49, с.239)

Аристипп Киренский (ок. 435 – после 366 до н. э.), философ, основатель школы киренаиков; работал в Афинах, Сиракузах и Кирене (Северная Африка). Его сочинения не сохранились; возможно, он вообще ничего не писал.

Я везде чужеземец.

(Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе», II, 1, 13) (83, с.75)

Ни в коем случае я не ставлю себя в число тех, которые хотят властвовать. Трудное дело – добывать для себя самого что нужно; но лишь совершенный безумец (...) может, не довольствуясь этим, налагать на себя еще новое бремя – доставлять всем гражданам что им нужно.

(Ксенофонт. «Воспоминания о Сократе», II, 1, 8) (83, с.74)

На вопрос, чем философы превосходят остальных людей, он (Аристипп) ответил: «Если все законы уничтожатся, мы одни будем жить по-прежнему».