Константин Душенко - Мысли и изречения древних с указанием источника

Письма к близким, IV, 9, 2 (171, с.25)

В гражданских войнах все является несчастьем (...). Но нет ничего несчастнее, чем сама победа. (...) Победителю, уступая тем, с чьей помощью он победил, многое приходится делать даже против своего желания.

Письма к близким, IV, 9, 3 (171, с.26)

При встречах я давно делал попытки говорить с тобой об этом, но меня пугал какой-то почти деревенский стыд; на расстоянии я изложу это более смело: письмо ведь не краснеет.

Письма к близким, V, 12, 1 (169, с.231)

Тому, кто однажды перешел границы скромности, надлежит быть вполне бесстыдным до конца.

Письма к близким, V, 12, 1 (169, с.232)

Ничто не может доставить читателю большего удовольствия, чем разнообразие обстоятельств и превратности судьбы.

Письма к близким, V, 12, 1 (169, с.232)

Воспоминание о былых страданиях, когда находишься в безопасности, доставляет удовольствие.

Письма к близким, V, 12, 1 (169, с.232)

Непозволительно назвать несчастным того, кто может поддержать себя сознанием правоты своих наилучших намерений.

Письма к близким, VI, 1, 3 (171, с.86)

Никому не следует особенно скорбеть из-за того, что случается со всеми.

Письма к близким, VI, 2, 2 (171, с.128)

Не существует никакого великого зла, кроме чувства вины.

Письма к близким, VI, 3, 2 (171, с.90)

Каждый считает самым несчастным свое положение и каждый менее всего хочет быть там, где он находится.

Письма к близким, VI, 3, 3 (171, с.91)

Утешение на основании несчастий других (...) – самое слабое утешение.

Письма к близким, VI, 3, 4 (171, с.89)

Пока я буду существовать, я не буду тревожиться ни из-за чего, если буду свободен от всякой вины; а если не буду существовать, то буду совершенно лишен чувства.

Письма к близким, VI, 3, 4 (171, с.89)

Государство не может пасть, пока стою я.

Письма к близким, VI, 6, 2 (171, с.31)

* Я предпочитал даже самый несправедливый мир самой оправданной войне.

Письма к близким, VI, 6, 2 (171, с.32)

Если то, что обозначается словом, не позорно, то слово, которое обозначает, быть позорным не может. Задний проход ты называешь чужим именем; почему не его собственным! Если оно позорно, не называй даже чужим; если нет – лучше его собственным.

Письма к близким, IХ, 22, 2 (171, с.175)

Приятно то прославление, которое исходит от тех, кто сам прожил со славой.

Письма к близким, ХV, 6, 1 (170, с.143)

Сулла, суждение которого мы должны одобрить, когда увидел, что философы не согласны во мнениях, не спросил, что такое добро, но скупил все добро.

Письма к близким, ХV, 19, 3 (171, с.92)

Чем лучше человек, тем труднее ему подозревать других в бесчестности.

Письма к брату Квинту, I, 1, 4, 12 (169, с.93)

Он (...) не имеет соперника в любви к самому себе. (О Помпее Великом.)

Письма к брату Квинту, III, 6, 4 (169, с.310)

При столь тяжкой ране следует скорбеть, во избежание того, чтобы самая свобода от всякого чувства скорби не была большим несчастьем, чем скорбь.

Письма к Бруту, I, 9, 2 (171, с.471)

Люди почему-то легче оказываются благосклонными, когда они в страхе, нежели благодарными после победы.

Письма к Бруту, I, 15, 8 (171, с.484)

Счастье не что иное, как благополучие в честных делах.

Фрагмент письма к Корнелию Непоту (171, с.512)

* Их молчание – громкий крик.

«Речи против Катилины», I, 8, 21 (25, т.1, с.296)

(Римская) свобода не внушает страха жестокостью казней, а ограждена милосердием законов.

«Речь в защиту Гая Рабирия», 3, 9 (172, с.283)

Недолог путь жизни, назначенный нам природой, но беспределен путь славы.

«Речь в защиту Гая Рабирия», 10, 30 (172, с.290)

* Цезарь не забывает ничего, кроме обид.

«Речь в защиту Квинта Лигария», 12, 35 (173, с.271)

Никто (...) не станет плясать (...) в трезвом виде, разве только если человек не в своем уме.

«Речь в защиту Мурены», 4, 13 (172, с.335)

Кто остался доволен, забывает, кто обижен, помнит.

«Речь в защиту Мурены», 20, 42 (172, с.346)

Природные качества без образования вели к славе чаще, чем образование без природных качеств.

«Речь в защиту поэта Архия», 7, 15 (173, с.37)

Эти занятия (науками) воспитывают юность, веселят старость, при счастливых обстоятельствах служат украшением, при несчастливых – прибежищем и утешением.

«Речь в защиту поэта Архия», 8, 16 (173, с.38)

Занятия другими предметами основываются на изучении, на наставлениях и на науке; поэт же обладает своей мощью от природы, он возбуждается силами своего ума и как бы исполняется божественного духа.

«Речь в защиту поэта Архия», 8, 18 (173, с.38)

Природа велела мне быть сострадательным, отчизна – суровым; быть жестоким мне не велели ни отчизна, ни природа.

«Речь в защиту Публия Корнелия Суллы», 3, 8 (173, с.7)

Будем надеяться на то, чего мы хотим, но то, что случится, перенесем.

«Речь в защиту Публия Сестия», 68, 143 (173, с.153)

На людей известных ссылаться не следует, так как мы не знаем, хотят ли они быть названными по имени.

«Речь в защиту Секста Росция», 16, 47 (172, с.15)

Собаки (...) не могут отличить воров от честных людей, но все же дают знать, если кто-нибудь входит в Капитолий ночью. И так как это вызывает подозрение, то они – хотя это только животные, – залаяв по ошибке, своей бдительностью приносят пользу. Но если собаки станут лаять и днем, когда люди придут поклоняться богам, им, мне думается, перебьют лапы за то, что они проявляют бдительность и тогда, когда для подозрений оснований нет. Вполне сходно с этим и положение обвинителей.

«Речь в защиту Секста Росция», 20, 56 (172, с.18)

Если возможно применить законы, то преступного гражданина, вернее внутреннего врага, надо сломить судом, но если насилие препятствует правосудию или его уничтожает, то наглость надо побеждать доблестью, бешенство – храбростью, дерзость – благоразумием, шайки – войсками, силу – силой.

«Речь в сенате по возвращении из изгнания», 8, 19 (173, с.49)

Мы всегда считали подати жилами государства.

«Речь о предоставлении империя Гнею Помпею», 7, 17 (172, с.171)

Выдающийся император (полководец) должен обладать следующими четырьмя дарами: знанием военного дела, доблестью, авторитетом, удачливостью.

«Речь о предоставлении империя Гнею Помпею», 10, 28 (172, с.174)

Если нашей жизни угрожают какие-либо козни, насилие, оружие разбойников или недругов, то всякий способ самозащиты оправдан. Ибо молчат законы среди лязга оружия.

«Речь в защиту Милона», IV, 10–11 (173, с.224)

Я (...) скорблю из-за того, что в то время как государство должно быть бессмертно, оно держится на дыхании одного человека (т. е. Юлия Цезаря).

«Речь по поводу возвращения Марка Марцелла», 7, 22 (173, с.258)

* Жил довольно для славы, но для отчизны мало.

«Речь по поводу возвращения Марка Марцелла», 8, 25 (173, с.258)

Различие между миром и рабством огромно. Мир – это спокойная свобода, рабство же – это худшее из всех зол, от которого мы должны отбиваться не только войной, но и ценой жизни.