Анатолий Рясов - «Левые взгляды» в политико-философских доктринах XIX-XX вв.: генезис, эволюция, делегитимация

«Мусульманская религия – на 100% социалистическая религия» (Насер Г.А. Проблемы египетской революции. М., 1979, с. 113).

Апелляция к исламским ценностям становилась неотъемлемым «атрибутом» египетских социалистов. «Хотя согласно Корану и сунне пророка народу надлежит самому избирать для себя форму правления, в Коране особенно подчеркнуто, что образцом является правление большинства народа, а не личности или группы лиц, правление трудящихся масс» (Мохи-д-дин Х. Ад-дин ва-ль-иштиракия (Религия и социализм). Аль-кахира (Каир), 1976, с. 33).

«Религиозного египтянина всегда обманывали с помощью самой же религии» (Насер Г.А. Проблемы египетской революции. М., 1979, с. 20).

«Пройдя через фильтр концентрационных лагерей, «левые» призваны раствориться в единственной партии», – так оценивал перспективу эволюции «левых взглядов» в Египте современник Г.А. Насера, политический эмигрант А. Абдель-Малек. (Abdel-Malek A. Egypte. Societe militaire. P., 1962, р. 364).

См. Charte d’Alger. Alger, 1964.

«Мы хотим построить революционный социализм, учитывающий наши арабо-исламские традиции», – заявлял президент А. Бен Белла. (Бен Белла А. Речи и выступления. М., 1964, с. 59).

«Когда мы построим социализм, наша страна станет раем» (Бен Белла А. Речи и выступления. М., 1964, с. 146).

По замечанию З.И. Левина, «Коран ставится на службу прогрессу и социалистической ориентации Алжира» (Левин З.И. Ислам и национализм в странах зарубежного Востока. М., 1988, с. 175).

Национальная Хартия Алжирской Народно-Демократической Республики. М., 1979, с. 36.

Сам Х. Бумедьен открыто подчеркивал, что в Алжире невозможно «говорить о социализме, игнорируя армию» (Boumediene H. Discours. Alger-Constantine, 1970-1975, T. 1, p. 210).

Эта партия часто именовалась сокращенно и как «Баас» (ар. – «возрождение»).

«Социализм не может победить в одной Сирии, так как это небольшая страна и ее возможности ограничены. Социализм может победить лишь в едином арабском государстве» (Афляк М. Фи сабиль аль-баас (На пути к возрождению). Димашк (Дамаск), 1959, с. 217). Как и в случае с «насеровским социализмом», традиционная для «левых» доктрин идея невозможности построения социализма в отдельно взятой стране и необходимости мировой революции, сужалась до рамок Арабского Востока. Ср. тезис теоретика «насеровского социализма» А.К. аль-Хатема: «Пролетарии арабских стран, соединяйтесь!» (Аль-Хатем А.К. Хауль ан-назарийя аль-иштиракийя (По поводу теории социализма). Аль-кахира (Каир), 1959, с. 30). В 50-е гг. ХХ в. ПАСВ, восприняв насеровский лозунг «свобода, социализм, единство», наметила курс на сближение с Египтом и активно участвовала в создании ОАР.

«Наши разногласия с государствами социалистического лагеря – это разногласия по вопросу о политической линии, о путях перехода к социализму… Наши же разногласия с капиталистическим лагерем – это коренные, антагонистические разногласия, которые затрагивают саму основу капиталистической системы» (Аль-Баас. Димашк. 03.11.1963).

В 1961 г., в результате разногласий политических элит Египта и Сирии, последняя заявила о своем выходе из ОАР, оказавшейся единственным «прецедентом» юнионистских устремлений.

«Такое положение является чрезвычайным и исчезнет с исчезновением раздробленности» (Арабская нация едина, ее миссия бессмертна. Партия Арабского Социалистического Возрождения. Иракский регион. Хельсинки, 1975, с. 133).

Во всех организациях ПНФ сирийская ПАСВ, разумеется, представляла собой абсолютное большинство, а ее программа играла решающую роль при разработке общей политики Фронта, сохранявшего видимость коллегиальности. По мнению Г.Г. Косача, «Фронт становился орудием, которым умело манипулировали структуры баасистского государства… Из всего спектра сирийских партий власть жестко, селективно и целенаправленно выбирала лишь некоторые группы политического действия» (Косач Г.Г. Коммунисты в баасистском национальном контексте: пример Сирии (Ближний Восток и современность, М., 2003, выпуск 18), с. 287-288).

Следует отметить, что иракский президент внимательно изучил наследие И.В. Сталина и опыт ВКП (б) в построении централизованного госаппарата. Уже в 1979 г. С. Хусейн заявлял: «Мы теперь находимся в нашей сталинской эре. Мы ударим железным кулаком при малейших признаках отклонения от генеральной линии партии и начнем с самих баасистов» (цит. по: Апдайк Р.Дж. Саддам Хусейн. Политическая биография. Ростов-на-Дону, 1999, с. 216).

В Европе, где в этот период происходила серьезная переоценка «левых ценностей», ряд теоретиков высказали враждебное отношение к правящему режиму Ирака. Во время визита во Францию С. Хусейна в 1972 г. там было опубликовано письмо «протеста против кровавого террора в отношении прогрессивно-революционных сил Ирака», подписанное А. Кривэном, Э. Манделем, Ж.П. Сартром.

Тот факт, что за революционной фразеологией скрывалась глубоко традиционалистская опора на кланы и племена, представители которых составляли основу власти, закономерно приводил к формированию «левых» династий – усилению влияния сыновей Х. Асада и С. Хусейна в политических структурах Сирии и Ирака.

В 1956 г. Тунис получил независимость, ставшую итогом многолетних переговоров с Х. Бургибы французской элитой.

В 1964 г. Новый Дустур был переименован в Социалистическую дустуровскую партию.

Следует, впрочем, отметить, что эти заявления зачастую носили сугубо декларативный характер: «Наш социализм отличается от всех прочих, во-первых, тем, что отвергает классовую борьбу, во-вторых, тем, что правительство стремится держать под контролем частную или кооперативную собственность, управлять ею, а не ликвидировать ее, и, наконец, тем, что мы не считаем, что нынешнее поколение должно жертвовать собою ради последующих поколений» (цит. по: Левин З.И. Общественная мысль на Востоке. Постколониальный период. М., 1999, с. 144).

По мнению Н.И. Ворончаниной «никакое другое арабское государство не провозгласило столь решительного разрыва с шариатом и многовековыми традициями ислама» (Ворончанина Н.И. Культурные преобразования в современном Тунисе. М., 1978, с. 50).

Широкое распространение лозунгов «арабского социализма» постепенно привело к тому, что «левая» фразеология начала использоваться «исламскими социалистами», консерваторами-теократами, «правыми» партиями и даже правящими монархами Марокко и Иордании для легитимации собственных политических шагов, а обещание абстрактной социальной справедливости стало непременным элементом тактики большинства арабских лидеров и партий. Четкая классификация «левых» и «псевдолевых» политических течений становилась все более трудной. Все это уже не столько способствовало популяризации «левых взглядов», сколько делало семантику понятия «социализм» все более аморфной, порой доводя терминологический хаос до абсурда.