Джон Митчинсон - Вторая Книга всеобщих заблуждений

Первая в истории успешная пересадка органа от живого донора была проведена в Бостоне в 1954 г., тогда один из однояйцевых близнецов пожертвовал почку своему брату, у которого отказали обе почки. Теоретически любой из нас может преспокойно существовать с одной почкой, одним легким, одной из двух долей печени и всего лишь частью кишечника и поджелудочной железы. Печень – уникум среди органов – способна вырастать вновь почти до своих первоначальных размеров.

В 1896 г. британский хирург Стивен Пэджет (1855–1926) написал учебник «Хирургия грудной клетки», где предсказал, что операции на человеческом сердце всегда будут чересчур сложными и опасными. Несколько позже (но в том же 1896 г.) немецкий хирург Людвиг Рен (1849–1930) опроверг прогноз англичанина, «починив» левый желудочек сердца молодого человека, раненного ножом в грудь. Это была первая хирургическая операция на сердце, после которой пациент остался жив, но Рен так и не рискнул повторить свое достижение. Даже в военные годы хирурги предпочитали не трогать осколок, застрявший в сердце, и вплоть до Второй мировой операции на сердце были неслыханной редкостью.

После войны ситуация быстро улучшилась. В 1967 г. в Кейптауне южноафриканский хирург Кристиан Барнард (1922–2001) выполнил первую в мире трансплантацию сердца. И хотя пациент после операции прожил всего восемнадцать дней, две трети людей с пересаженным сердцем сегодня живут более пяти лет. Рекордсмен среди них – Тони Хьюзмен, торговец спортивными товарами из Дейтона, штат Огайо; он прожил с пересаженным сердцем тридцать один год и умер от рака в 2009 г., в возрасте пятидесяти одного года.

В Великобритании успех кардиохирургов привел к пересмотру юридического определения смерти. До 1970-х гг. смерть считали наступившей «с последним сердечным ударом». После первых трансплантаций смерть переопределили как «прекращение функционирования мозга». Это дало хирургам возможность брать донорское сердце до того, как оно перестало биться.

У нас с вами – спасибо медицинской науке.

У крупных млекопитающих сердцебиения медленные, зато живут они долго, тогда как жизнь мелких млекопитающих скоротечна, а сердце их стучит быстрее. Из-за этого, вне зависимости от размеров млекопитающего, его сердце в среднем за жизнь сокращается одинаковое число раз – около полумиллиарда. Эту гипотезу принято называть «теорией интенсивности жизнедеятельности» и применять ко всем млекопитающим, кроме человека. Достижения в медицине и гигиене увеличили среднюю вероятную продолжительность жизни, и наше сердце успевает отстучать в пять раз больше, чем у любого другого млекопитающего.

Самое мелкое млекопитающее на Земле – этрусская землеройка (Suncus etruscus). Она обитает на юге Европы и при длине чуть более дюйма (3,5 см) весит всего 2 грамма. Ее сердце бьется с невообразимой скоростью, в среднем 835 ударов в минуту (почти 14 ударов в секунду!), однако живет она всего год, едва успевая оставить потомство, прежде чем попасть на зуб к хищникам.

На противоположном конце шкалы разместился голубой кит (Balaenoptera musculus), достигающий 30 метров в длину и веса в 150 тонн (в тридцать раз тяжелее африканского слона). Его сердце, размером с малогабаритный автомобиль, отбивает свой размеренный такт лишь десять раз за минуту в течение долгих восьмидесяти лет.

Общий показатель сердечных сокращений у двух этих видов млекопитающих на удивление схож: 439 миллионов у землеройки и 421 миллион у кита. Сравните сердце среднего человека: при семидесяти двух ударах в минуту на протяжении шестидесяти шести лет оно в общей сложности отстучит 2,5 миллиарда раз.

Идея о конечном числе сердцебиений настолько потрясла американского астронавта Нила Армстронга, что он даже заявил, что бросит физкультуру, ибо не хочет неоправданно быстро растратить отпущенный лимит. Все, однако, далеко не так однозначно. Хоть интенсивные физические нагрузки и заставляют сердце биться быстрее на короткое время, достигаемая за их счет хорошая физическая форма снижает частоту сердечных сокращений в общем и целом.

Еще более эффективный способ сбавить сердечный темп – заняться йогой. Исследование, проводившееся в течение тридцати дней в 2004 г. в Бангалоре, показало, что медитация и контроль дыхания йогов в среднем приводят к снижению частоты сердцебиений на 10,7 удара в минуту. Контрольная группа, пытавшаяся снизить частоту пульса другими средствами, так и не смогла добиться сходного результата.

Довольно жуткий эксперимент по регистрации воздействия страха на частоту сердечных сокращений был проведен в 1938 г. Осужденный за убийство Джон Диринг пожертвовал свое тело науке, пока был еще жив. Приговоренный к смертной казни через расстрел в Солт-Лейк-Сити, штат Юта, он разрешил доктору Стивену Безли, тюремному врачу, подключить себя к электрокардиографу. За внешним спокойствием и хладнокровием Диринга доктор Бизли обнаружил резкий скачок частоты пульса с 72 до 120, когда руки смертника стянули ремнем, и взлет до 180 ударов в минуту в сам момент выстрела. Сердце Диринга остановилось через 15,6 секунды.

Согласно комментарию Безли, хотя «своим видом приговоренный показывал, что все хорошо», прибор подтвердил прогнозы врача: Диринг был «смертельно испуган».

Все «знают», что поденка (муха-однодневка) потому так и называется, что живет всего один день, – но продолжительность жизни этих существ намного длиннее.

В зависимости от вида, взрослая особь живет от дня до недели, и срок этот – лишь финальный этап куда более длительного жизненного цикла. Большая часть существования поденки проходит в виде водной личинки: период, длящийся от нескольких месяцев до четырех лет.

Известно 2500 видов поденок, из них 51 обитает на территории Соединенного Королевства. Они летают все лето (а не только в мае) и «мухами», строго говоря, не являются [68]. Настоящие мухи принадлежат к отряду Diptera (греч. «двукрылые»), тогда как поденки представляют отряд Ephemeroptera (от греч. ephemeron , «быстротечный», «скоро проходящий», и ptera , «крыло»). Поденки намного древнее обыкновенных мух. Они были в числе первых летающих насекомых: известны ископаемые поденки, возраст которых составляет 300 миллионов лет. Их ближайшие родственники, стрекозы (англ. букв, «мухи-драконы», dragonflies , и «дамские мухи», damselflie s), несмотря на название, «мухами» тоже не являются.

Поденки – настоящие уникумы: ни у каких других насекомых не бывает линьки окрылившихся особей. Появившись из воды, незрелая особь, или нимфа , линяет и превращается в субимаго. Она отлетает на небольшое расстояние от родного пруда и некоторое время отдыхает на окрестной растительности. После чего происходит ее конечная трансформация: последняя шкурка сбрасывается, и из субимаго возникает блестящая половозрелая особь – имаго.