Джон Митчинсон - Вторая Книга всеобщих заблуждений

Монаршая кровь являлась лишь одним из факторов, принимавшихся во внимание. От короля в первую очередь требовалась способность защитить страну, и умирающий король мог назначить своим наследником кого угодно. Эдуард Исповедник умер бездетным, и, поскольку в преемники он никого не определил, в стране возник конституционный кризис. Со смертью Эдуарда прекращалось тридцатилетнее засилье датчан (начавшееся с завоеванием Англии Кнудом Великим в 1016 г. [70]), а мать его была нормандкой. Все это дало возможность предъявить права на английский престол сразу двоим – Вильгельму, герцогу Нормандии и внучатому племяннику Кнуда, и Харальду Суровому, королю Норвегии и (по его мнению) Дании.

Эдгар, в свою очередь, приходился Эдуарду Исповеднику внучатым племянником. Слово Этелинг («принц», «королевич») выделяло в нем потенциального короля, если бы не возраст – всего пятнадцать лет. Видя неизбежность вторжения, Витан отверг кандидатуру Эдгара (как недостаточно опытного) и предпочел ему Гарольда Годвинсона, графа Уэссекса и родственника Эдуарда Исповедника.

Сразу после вступления на престол Гарольд направился в Йоркшир, где одержал победу над Харальдом Суровым (и убил его) в битве при Стамфорд-Бридже, после чего поспешил назад – лишь для того, чтобы лишиться жизни в битве при Гастингсе на побережье Сассекса. Как только весть о гибели Гарольда достигла Лондона, оставшиеся в живых члены Витана тут же избрали королем Эдгара – хотя сердцем они были против своего же решения. Каковое вскоре и отменили, сдав юношу Вильгельму Завоевателю. Короновать Эдгара так и не успели.

Эдгар, однако, как и Гарольд, «тряпкой» никогда не был. Рожденный в Венгрии, сын Эдуарда Изгнанника, он отказался покориться нормандцам. Несколько раз он пытался вернуть себе английский престол, вторгался в Шотландию, предпринимал попытки завоевать часть Италии и Сицилию, участвовал в первом крестовом походе в Палестину (1098) и, возможно, даже вступил в «варяжскую гвардию» византийского императора Алексиоса I – вооруженный топорами элитный отряд наемников-мореходов. С базой в Константинополе, нагонявший страх на все Средиземноморье отряд в основном состоял из изгнанников-англосаксов.

Когда Генрих I (1069–1135), четвертый сын Вильгельма Завоевателя, женился на племяннице Эдгара Матильде, он простил бывшего подростка-короля. Эдгар умер в Шотландии в 1126 г., будучи почтенным семидесятилетним стариком. Так и не женившийся, без детей, он, последний англосаксонский король и последний (по мужской линии) представитель дома Уэссексов – первой королевской династии Англии, – был похоронен в неизвестной могиле.

Не готы. Если уж ее кто и изобрел, так это французы.

Впервые термин «готический» применительно к вызывающему сегодня всеобщее восхищение стилю архитектуры ввел в 1550 г. художник и историк эпохи Возрождения Джорджо Вазари (1511–1574). Причем вложив в него уничижительный смысл. По мнению Вазари, стрельчатые арки вкупе с огромными сводчатыми потолками являлись «чудовищными и варварскими» образчиками дурного вкуса, вину за который он возлагал на готов – северных завоевателей, разграбивших Рим и лишивших Италию ее классического прошлого.

Более известный в наши дни своими «Жизнеописаниями» – краткими биографиями наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих, таких как Леонардо и Микеланджело, – Джорджо Вазари сам был талантливым архитектором. Это по его проекту был построен дворец Уффици во Флоренции для Козимо I Медичи (1519–1574). Сегодня известное на весь мир здание одного из крупнейших музеев европейского изобразительного искусства, оно изначально предполагалось для размещения административных служб города (uffizi по-итальянски означает «офисы»).

Средневековый стиль севера Франции, достигший пика расцвета в величественных соборах Шартра, Реймса и Линкольна, Вазари считал уродливым, вычурным и старомодным, осуждая его как «германский» и «готический». На самом деле ничего общего ни с тем ни с другим этот архитектурный стиль не имел и развился из стиля «романского» – более простого, округлого и прочного, известного в Британии как «нормандская» архитектура. Если б вы спросили у средневекового каменщика, что это он ваяет, ответ был бы: opus Francigenum, «французскую работу».

И все же пренебрежительное прозвище Вазари прилипло и укоренилось – так же, как позже укоренятся слова барокко, кубист и импрессионист (некогда использовавшиеся как ругательства). «Готический» стиль вскоре распространился по всей Западной Европе, но лишь к концу XVIII столетия – когда художники и писатели обратились за вдохновением к Средневековью – ему удалось сбросить с себя негативный налет. В архитектуре «готическое Возрождение» вылилось в такие шедевры, как здание английского Парламента (1835) Огастеса Пьюджина, а в литературе – в целую школу «готических» романов с их призрачными руинами, домами с привидениями и падающими без чувств героинями. Именно литературный смысл слова породил (в 1983 г.) тинейджерское движение готов: черные наряды, убеленные лица, тоскливая музыка.

Настоящие готы пришли из Южной Швеции (земли, до сих пор носящей название Гёталанд), а само слово «гот» означало всего лишь «народ» (от древнеисландского gotar , «люди», «мужчины»). За четыре с лишним столетия готы мигрировали на юг и восток, покорив большие территории Франции, Испании и Италии. В 410 г. Аларих, вождь и первый король западных готов (известных как вестготы ), разграбил Рим, и впервые за 800 лет город склонил голову перед иноземной силой. И хотя император Гонорий (384–423) перенес столицу в Равенну за восемь лет до того, падение Рима стало психологическим шоком и ключевой вехой в долгом упадке Западной Римской империи.

Готы, однако, – это не только мрак и тьма. Они строили города, приняли христианство и создали письменный свод законов, применявшийся, к примеру, в Испании еще много веков спустя. К концу VI века, под ударами других германских племен на востоке и исламских завоевателей из Северной Африки в Испании, готы постепенно ушли с исторической сцены.

Последние следы готского языка ведут в Крым и датируются XVI веком. Все, что дошло до наших дней, – это список из восьмидесяти слов и песня, смысла которой не понимает никто.

ДЖЕК ДИ: Какое-то время я тоже был готом.

СТИВЕН: Да ну?

ДЖЕК: Ага. Правда, меня попросили уйти: я перебрал с несчастностью.

Не из Венгрии и не из Германии. Настоящие гунны были скорее войском, чем племенем, так что ни одна из современных стран не может претендовать на то, что ведет от них свою родословную.