Иларион (Алфеев) - Священная тайна Церкви. Введение в историю и проблематику имяславских споров

В человеческой природе нисколько не нужно было бы нам употребление слов и имен, если бы возможно было открывать друг другу неприкровенные движения разума. Теперь же, так как возникающие в нас мысли, по той причине, что природа наша заключена в телесной оболочке, не могут обнаружиться, мы, по необходимости наложив на вещи, словно знаки, известные имена, посредством их объясняем движения ума. А если бы как-либо иначе возможно было обнаруживать движения разума, то мы, перестав пользоваться периодическою услугою имен, яснее и чище беседовали бы друг с другом, открывая стремлениями разума самую природу вещей, которой занимается ум [285] Там же (PG 45, 1041 CD Ч. 6. С. 419). .

Неверно думать, что имена изобретены Богом: «Бог – Создатель предметов, а не простых речений; ибо не ради Него, а ради нас прилагаются предметам имена» [286] Там же (PG 45, 1005 С Ч. 6. С. 377). . Имена, таким образом, мыслятся Григорием (в этом он следует Василию Великому, в свою очередь, повторяющему Аристотеля) как нечто внешнее, приложенное (добавленное) к предметам: имена суть ярлыки, «клейма» (σήμαντρα), звуковые обозначения, прилагаемые душой человеческой к предметам [287] Там же (PG 45, 1045 С Ч. 6. С. 423). . Считать, что имена к предметам прилагает Бог, нелепо: «Болтовня и суетность иудейская, – пишет Григорий, – совершенно чуждая возвышенности образа мысли христиан, думать, что великий и вышний и превысший всякого имени Бог, единою силою изволения все содержащий и изводящий в бытие и в бытии сохраняющий, – сей, как некий грамматик, сидит, занимаясь тонкостями такого значения имен» [288] Там же (PG 45, 992 С Ч. 6. С. 361–362). . Приписывать Богу изобретение имен – значит умалять величие Божие, низводить Бога до уровня человека:

Думать, будто достоинство начальства и господства Божеского естества сохраняется в форме каких-то звуков и в этом указывать великую силу Божию <���…> что это иное, как не старушечья выдумка или сон находящегося в состоянии похмелья? Истинная сила Божия и власть, и начальство, и господство не в слогах имеет бытие, – иначе каждый изобретатель речений стал бы равночестным Богу, – но беспредельные века и красота мира и сияние светил и чудеса на земле и море, воинства ангельские и премирные силы и иной ли какой горний удел, о бытии которого загадочно слышим из Писания, – вот что свидетельствует о высшей всего силе Божией. А приписывающий звук голоса тем, которым по природе свойственно говорить, не скажет ничего нечестивого против Даровавшего голос; ибо мы и не считаем чем-либо великим изобретать наделенные смыслом звуки для обозначения предметов (το σημαντικάς των πραγμάτων έξευρίσκειν φωνάς) [289] Там же (PG 45, 1008 D-1009 В Ч. 6. С. 380–381). .

Библейский рассказ о наречении Богом имен тварям святитель Григорий не склонен трактовать буквально: когда, например, в Библии говорится, что Бог назвал свет днем, а тьму ночью, имеется в виду, что Бог сотворил из света день, а из тьмы ночь; выражение «назвал» в данном случае указывает на некий завершающий этап сотворения каждой вещи [290] Там же (PG 45, 1005 ВС Ч. 6. С. 377). . То же самое относится к словам псалмопевца о том, что Бог «исчисляет количество звезд, всех их называет именами их» [291] Пс. 146:4. . Речь здесь не идет о том, что Бог употребляет числа и имена для счисления и называния звезд: речь идет о том, что Бог все объемлет знанием Своей премудрости [292] Григорий Нисский. Против Евномия 12 (PG 1053 D Ч. 6. С. 432). .

Источник происхождения имен – не в Боге, а в человеке; конкретнее – в той мыслительной способности человека, которую Григорий называет термином έπίνοια (или иногда διάνοια). Под έπίνοια в патриотической традиции обычно понимается способность человеческого разума к изобретению [293] Троицкий С. В. Об именах Божиих и имябожниках. С. 2. . Святитель Григорий определяет έπίνοια как «способность открывать неизвестное, отыскивающую дальнейшее при помощи ближайших выводов из первого познания о том, что составляет предмет занятий» [294] Григорий Нисский. Против Евномия 12 (PG 45, 969 С Ч. 6. С. 337). . В дореволюционных русских переводах этот термин передавали маловразумительным словом «примышление» (Троицкий предлагает переводить έπίνοια как «измышление», что вряд ли более удачно) [295] Троицкий С. В. Об именах Божиих и имябожниках. С. 2. . По словам Григория, «примышление» является драгоценнейшим из всех благ, вложенных в нашу душу Божественным Промыслом [296] Григорий Нисский. Против Евномия 12 (PG 45, 969 D Ч. 6. С. 336–337). .

«Бог по бытию предшествует и слову и мысли», – утверждает святой Григорий [297] Там же (PG 45, 965 С Ч. 6. С. 332). . Этого, впрочем, не отрицал и Евномий. Последний писал: «Бог был и есть нерожден прежде всего получившего бытие и прежде происхождения имен» [298] Цит. по: Там же (PG 45, 964 С Ч. 6. С. 329). . Комментируя эту мысль Евномия, Григорий пишет:

Видишь ли, что бытие тем, чем Он является, Он имеет прежде существования всех и безмолвствующих и говорящих, будучи ни более ни менее чем тем, что Он есть. Употребление же слов и имен придумано после сотворения людей, которых Бог удостоил дара слова. Итак, если тварь позднее Создателя, а из всей твари последнее создание есть человек; если слово составляет особенность человека; если речения и имена суть части слова, и если «нерожденность» есть имя, то как он [299] Евномий. не понимает, что сражается против того самого, что утверждает? Ибо и мы говорим, что имена, придаваемые существующим предметам для различения одного от другого, изобретены человеческим примышлением; и он признает, что пользующиеся словом явились позднее божественной жизни; Божеское же естество как теперь существует нерожденно, так и всегда существовало [300] Григорий Нисский. Против Евномия 12 (PG 45, 964 CD Ч. 6. С. 329–330). .

Спор между Григорием Нисским и Евномием, как видим, идет не столько о том, кто является создателем имен, – Бог или человек, – сколько об имени «нерожденный», которое Григорий считал изобретением человеческого «примышления», а Евномий относил к числу имен, имеющих божественное происхождение. Здесь мы подходим к главному интересующему нас моменту спора – учению о божественных именах. Как мы помним, Евномий утверждал, что имена Божии – в особенности имя «нерожденный» – выражают сущность Божию; его оппоненты, напротив, утверждали, что сущность Божия неименуема. Мысль о неименуемости Бога является лейтмотивом трактата Григория Нисского «Против Евномия». Согласно святому Григорию, Бог, будучи непостижимым и неизреченным, по естеству выше всякого имени:

<���…> Бог <���…> не может быть объят ни именем, ни мыслью, ни какой-либо другой постигающей силой ума. Он пребывает выше не только человеческого, но и ангельского и всякого премирного постижения, – неизглаголан, неизреченен, превыше всякого обозначения словами и имеет одно только имя, служащее к познанию Его собственной природы, именно, что Он один выше всякого имени» [301] Там же 1 (PG 45, 461 В Ч. 5. С. 256–257). .