Владимир Малёванный - Вернись и покайся

И тут рабочие отложили лопаты, и в ход пошел более тонкие археологические инструменты. Присутствующие плотным кольцом обступили яму. В воздухе повисла тишина, было слышно, как на деревьях чирикали воробышки, за оградой кладбища, скрипя тормозами, проезжали машины. Из ямы начали подавать трухлые от времени, распадающиеся в руках доски – это были фрагменты крышки гроба. Под останками погребального покрывала явно вырисовывалась одежда священника. Вне сомнений – это был тот, кто причислен к сонму новомучеников юга России. Слезы умиления накатились на глаза, радость торжества наполнила сердца присутствующих…

Впоследствии при дальнейшем обследовании обретённых останков, находка превзошла все ожидания – большая часть фрагментов тела святого оказалась нетленной. Это и есть неоспоримое доказательство святости. «Дивен Бог во святых Своих» Пс. 67:36

Смахнув со лба капли пота и осенив себя крестным знамением, отец Никифор громко произнес: «Слава Тебе, Господи!» Облегченно вздохнув, он окинул взглядом огромную территорию городского кладбища. И тут на ум ему пришел фрагмент из книги Сергея Нилуса, высказывание всеми нами любимого преподобного Серафима Саровского –

«Ваше Боголюбие, – говорил некогда одному боголюбцу преподобный Серафим, – без праведников не стоять ни граду, ни веси. И если вы блазнитесь, что ныне плохо живут и монахи, и мирские, то знайте, что и между ними есть сокрытые от взоров ваших благоугождающие Господу. Скажу вам: если стоит кладбище, то стоянию его терпит Господь из-за святых мощей скрытых в нём угодников Божиих. Так и о градах и весях, и о монастырях, и о всей земле разумейте!»

– Наверняка здесь, на этом старом погосте есть еще те, которые угодили Господу, – продолжал рассуждать председатель комиссии. – И молитвами их стоит и кладбище, и град сей, и веси… И один из них – тот, чьи мощи мы сегодня обрели

Изнесение мощей святого угодника состоялось за вечерним Богослужением.

Большое количество людей переполнило огромное по своим размерам помещение собора. Как принято говорить в народе, «яблоку негде было упасть». Священнослужители в праздничных облачениях располагали к торжественности данного события. На клиросе обосновался хор семинаристов, чудесно доносивший Божественное молящимся прихожанам. Во всём чувствовался праздник – духовный праздник обретения мощей Священномученика. Обстановка в соборе была необычная, казалось, будто в воздухе невидимым облаком парила любовь и покрывала всех присутствующих, и это отражалось на их лицах. Несмотря на тесноту в храме, раздражительности и толчеи не было. Прихожане с уважением относились друг к другу, смиренно уступая дорогу идущим к подсвечникам. Временные рамки словно раздвинулись, открывая путь к вечности. Телесно ощущалась лёгкость, настрой был радостный, все находились в предвкушении чего-то долгожданного и неизведанного. И вот это произошло – открылись Царские Врата и церемониально из алтаря изнесли раку со Святыми Мощами. Словно духовный импульс вспыхнул в подсознании, под куполом собора повис молитвенный посыл: «Священномученик Александре, моли Бога о нас». Духовное состояние молящихся в храме людей достигло апогея, раку с мощами установили у амвона для общего поклонения. В первую очередь к святыне приложились священники, затем допустили семинаристов и вместе с ними прессу, затем приступили прихожане. Всё происходило, как в замедленном кадре. Очередь сплошным потоком двигалась мимо раки с мощами к миропомазанию, которое совершал сам Владыка. До поздней ночи тянулись вереницей люди почтить целованием мощи священномученика. С первого же дня прославления угодника Божия у раки были зафиксированы факты чудесного исцеления.

Отец Никифор с благоговением приложился к мощам, отошёл и остановился у иконы князя Владимира, повернувшись к раке, он стал наблюдать за людьми, целовавшими святыню. На душе было хорошо и спокойно, прикрыв глаза, он стал читать «Иисусову молитву». Мысли о священномученике полностью захватили его сознание, и он окунулся в раздумья…

***

Сизые струйки дыма поднимались над приваленными толщей снега избами и, словно змейки на песке, извивались в холодном ночном небе. От сильного мороза воздух становился звонким и прозрачным. Тусклые звёзды мерцали на небосводе, напоминая догорающие угли в русской печи. Над вершинами стройных корабельных сосен повис золотой месяц, как в «Сказке о мёртвой царевне и семи богатырях» А. С. Пушкина. Пушистый снежок белым покрывалом застлал всю округу. В воздухе царила гробовая тишина, животные от лютого мороза попрятались в укрытия. Лишь изредка из леса доносилось протяжное завывание волчьей стаи, да треск размерзшихся берёз. Хруст снега под подошвами старых истоптанных валенок мерно бредущего путника тут же у ног и терялся, словно раздавленный холодом. Вид странствующего в ночи человека вызывал сочувствие: обледенелая, длинная борода, на голове потрепанная шапка-ушанка. Одет он был в видавший виды белый овчинный тулуп. Из-под тулупа выглядывал серый подрясник, в правой руке был старый затасканный чемоданчик (балетка). Мороз заставил путника ссутулиться, но он не торопился, спокойно шагал по краю проселка. Острые невидимые иголки покалывали ему нос, проникнув в рукавицы, они добрались до кончиков пальцев и вонзились в них.

– Да, если с вечера такой холод, то что будет под утро? А спозаранку идти на раннюю Литургию, – раздумывал он, перекладывая балетку в левую руку.

Отец Григорий в Тамбовской губернии недавно, хоть родом он и был из этих мест. Вся его жизнь – промысел Божий (так он считал) – прошла вдали от родины. И вот сейчас, когда ему под шестьдесят, десница Творца возвратила его в родные края. За селом на холме стояла чудом уцелевшая церквушка, состояние её было плачевное, в ней ему и предстояло служить. Много лет назад именно в этой церкви состоялось его первое знакомство с Богом. – Да, когда-то здесь по воскресеньям собиралось много Богомольцев, а в нынешнее время маловато – пяток старушек, да сторож колхозный (когда бывает трезвый) захаживают на утреннюю Литургию. Молодёжь, возможно, и потянулась бы к Богу, но уж больно рьяно взялся за них комсомол – агитация, стенгазеты, угрозы.

За пару лет, проведённых в Нечаево (так называлось его родное село), местное население понемногу привыкло к отцу Григорию. Поначалу, кроме, как «поп» к нему никто не обращался. Со временем отношение к священнику изменилось. Достаточно было кому-нибудь всего один раз пообщаться с ним, и уже при следующей встрече его приветствовали ласково «батюшка». Настолько он был любвеобильный, что у тех, кто был с ним знаком, язык не поворачивался называть его по-другому. Много пришлось ему потрудиться для восстановления храма. С тех пор, как из-за прохудившейся крыши церковь перестали использовать для хранения сельхозпродукции, здание простояло ещё несколько лет. Сырость сильно повлияла на техническое состояние строения. Отец Григорий, засучив рукава, с любовью принялся приводить церковь в порядок. Местные, видя усердие, проявленное батюшкой в работе, начали помогать ему кто чем мог – кто гвоздём, кто доской. Так с Божией помощью церковное здание привели в надлежащий вид. А по осени после освящения храма начались в нем Богослужения…

Читать дальше