Жан Леклерк - Любовь к словесности и жажда Бога

Цель монашеской жизни – искание Бога. Любому, кто знаком с Уставом святого Бенедикта, ясно, что у нее нет других целей, кроме quaerere Deum . Для обретения вечной жизни, которая для автора явно была тем единственным, что имело значение, необходимо отрешиться от преходящего и в тишине и удалении от мира в непрестанной молитве совершать свой духовный подвиг. Все, что делает монах, может иметь только духовные цели, в том числе его литературная деятельность. Всеми его действиями движут эсхатологические чаяния. Например, монах проявляет послушание, потому что «желает преуспеть на пути к вечной жизни». Святой Бенедикт считает, что монашеская жизнь должна быть лишена какой бы то ни было корысти. Она направлена на спасение души, на искание Бога, а не на достижение каких бы то ни было полезных или социальных целей (о них он даже не упоминает). Conversatio монаха предполагает его conversio , обращение, подобное тому, которое пережил сам святой Бенедикт, и побуждает его отрешиться от всего, чтобы угождать одному Богу. Во всей организации монашеской жизни ощущается стремление сохранить своего рода духовный досуг, готовность к молитве во всех ее формах и подлинная безмятежность созерцания 30 30 См. подробное изложение этой темы в: H. Dedler, Vom Sinn der Arbeit nach den Regel des Heiligen Benedikt , в: Benedictus der Vater des Abendländes, loc. cit. , pp. 103–118. .

Все это может показаться само собой разумеющимся. Но чтобы лучше оценить это представление о монашеской жизни, унаследованное от предания и, по сути, определившее всю ее последующую историю, интересно сравнить его с идеями одного из современников святого Бенедикта – Кассиодора. Разумеется, невозможно установить точную параллель между Уставом святого Бенедикта и Установлениями Кассиодора, что было бы возможно для двух текстов одного жанра. Однако перед нами, с одной стороны, монашеский устав, а с другой – учебная программа для монахов. Каждый текст, хотя и по-своему, способен пролить некоторый свет на образ жизни и занятия монахов, давая возможность для сопоставления. Правда, монастырь Vivarium тоже был не ученым обществом, а местом, где посвящали себя молитве и труду 31 31 Это справедливо подчеркивал M. Cappuyns в статье “Cassiodore” в: Diction. d’hist. et de géogr. ecclés. , XI (1949), col. 1359–1360. . И хотя благодаря пожертвованию, внесенному основателем, ручной труд не был насущно необходим для выживания, все же он предусматривался. Заключался он, в основном, в  artes , среди которых первое место занимало переписывание текстов. В этом монастырь Кассиодора, по-видимому, не слишком отличался от монастыря святого Бенедикта. Однако очень ощутимо, что создатель Vivarium , который разделял с монахами их жизнь, организовывал ее, даже стоял во главе обители, сам не был монахом и не мыслил как монах. У него не было ни этого призвания, ни присущего ему внутреннего опыта. Ему неведомо то глубокое и радикальное внутреннее обращение, которое святой Григорий описывает в Житии Бенедикта; все его труды об этом свидетельствуют. Чтобы убедиться, достаточно просмотреть Institutiones , которые он написал для своих монахов 32 32 Ed. R.A.B. Mynors, Cassiodori Senatoris Institutiones , Oxford, 1937. . По его замыслу, они должны были служить своего рода введением к изучению Библии и свободных искусств, поэтому они разделены на две части: первая трактует о «Божественных словесах», а вторая – о «мирских». Трактат «О грамматике» представлял собой дополнение к ним, и Кассиодор рекомендует читать его.

В предисловии он объявляет, что его монастырь призван осуществить замысел schola christiana , который прежде не удавалось довести до конца из-за непрерывных войн. Для этого, говорит он, следует учиться двум вещам: «стяжать вечную жизнь» (и эта цель роднит его с Уставом святого Бенедикта) и преподавать верным умение правильно говорить (о чем святой Бенедикт не говорит ни слова). В последующем тексте трактата мы видим постоянную связь между этими двумя элементами. Например, Кассиодор говорит о «Божественных писаниях и светской словесности»; а в другом месте пишет: «И спасение души, и мирское знание». Это «и… и» очень показательно: об образовании упоминается во вторую очередь, но по значимости оно почти уравнено с духовной жизнью. Еще в одном месте автор пишет о необходимости преподавать и то, и другое: utrasque doctrinas . «Мирское знание» монахи Кассиодора должны были приобретать путем чтения хороших, правильно написанных текстов, а стало быть, оно требовало умения писать и при случае исправлять ошибки. Углубленное знание орфографии и грамматики он считал первостепенной необходимостью. Это убеждение стало движущей силой всей его программы религиозного и светского обучения вместе. В области светского знания Кассиодор следует одному из языческих учителей – Аммонию Александрийскому – и кладет начало средневековому разделению на trivium , включающий три дисциплины, связанные со словесностью, и quadrivium , то есть цикл наук 33 33 P. Courcelle, Les letters grecques en Occident de Macrobe à Cassiodore , Paris, 1943, p. 340, 326. . Кассиодор учит править тексты; он цитирует Вергилия и грамматиков, а также Об истолковании Аристотеля. Конечно, он много говорит и о значении духовных ценностей, высоко ценит lectio divina . Но, в отличие от святого Бенедикта, для него важнее новые знания, правильность текстов, литературный аспект изучения священных наук 34 34 M. Cappuyns, loc. cit. , 1404. . Термин meditatio приобретает у него более интеллектуальный оттенок, чем у святого Бенедикта. Следует meditari «с вниманием и любознательностью» 35 35 I, XVI, 3: “Curiosa vobis intentione meditanti sunt”, éd. Mynors, p. 53; о размышлении как школьном упражнении см. Ibid. , I, praef., 7, éd. cit., p. 7. . Он советует монахам читать Гиппократа и Галлиана, чтобы поддерживать себя в добром здравии. Все это вполне разумно, но совершенно чуждо святому Бенедикту.

В начале второй книги Кассиодор заявляет, что теперь переходит к разговору о светском чтении, раз предыдущая была посвящена чтению священных текстов; но ведь уже в ней было немало грамматики и других дисциплин. Тогда как святой Бенедикт попросту имеет в виду наличие скриптория, Кассиодор говорит о нем особо. Он составляет опись библиотеки: очевидно, что она содержит большое количество комментариев к Библии и сравнительно мало светских трудов. Но святой Бенедикт не считал нужным перечислять ни те, ни другие. Одной из целей монастыря Vivarium было служение христианской науке. Кассиодор хотел готовить профессиональных преподавателей, professos doctores , способных своими трудами просвещать людей. Ни на что подобное у святого Бенедикта нет ни малейшего намека. Эти два основателя монастырей делали акцент на совсем разных целях. Монастырь святого Бенедикта – школа служения Богу, иного предназначения у него нет. По-видимому, именно эта установка, сохранившаяся и по сию пору, это отсутствие точных предписаний относительно учения, эта широта, дающая возможность его адаптации и толкования, сделали его Устав ценным для любой эпохи, тогда как тип программы, созданной Кассиодором, неизбежно устарел, и довольно скоро.