Яна Ясная - Игры с огнем. Там же, но не те же

Не пришлось – потому что он сам притянул меня к себе, обхватил одной рукой за плечи, а другой принялся поглаживать по голове.

Реветь я раздумала.

Я в принципе от такой вольности слегка обалдела. Нет, я хотела, конечно, но это ж не повод!

Постояв все же так несколько минут, я неуверенно положила ладонь на обтянутую свитером грудь, и отодвинулась.

– Спасибо.

Так было холоднее. Я поежилась, обхватила себя руками и еще раз обежала взглядом пещеру, чтобы не встречаться с глазами Ричи Феррерса.

– Все хорошо?

– Нет, все плохо, но я тебя за это уже не побью! – В ответ на это огрызательство Феррерс почему-то расплылся в ухмылке, и я сдалась: – Извини, что сорвалась. У меня… – я замялась на мгновение, подбирая синонимы: – психологические проблемы.

– Буйная? – невозмутимо уточнил Ричи, и я метнула в него гневный взгляд.

– А если и? – с вызовом бросила я.

– Да мне-то что? – Феррерс пожал плечами и присел на камень.

Я вспыхнула и отвернулась.

– Ну? – внезапно окликнул меня голос. – Ты рассказывать-то будешь или нет?

– А тебе то что? – фыркнула я, скопировав интонацию.

– А мне – интересно.

Я закатила глаза. Еще и издевается.

«Не издевается, а поддерживает разговор и отвлекает», – подсказывал голос разума.

«Мог бы и поуважительнее поддерживать!»

«А мог бы и не поддерживать совсем, так что бери, что дают!».

Я переступила с ноги на ногу и тоже забралась с ногами из воды на камень. Так стало еще холоднее, я обхватила себя руками за плечи и заговорила, стараясь не слишком стучать зубами:

– Понимаешь, – начала я, осторожно подбирая слова, и не зная, что можно сказать, чтобы объяснить нужное, и при этом не разболтать лишнее. И решившись, выдала на одном дыхании: – Понимаешь, я немножко вспыльчивая.

Ричи Феррерс хмыкнул:

– «Вспыльчивая»! Так и говори – истеричка.

И так это спокойно и буднично прозвучало, будто и впрямь – мелочь, ерунда. Безделица. Я сначала задохнулась возмущением, а потом сдулась.

Ну да. Если не вдаваться в магические подробности, то можно и так, наверное, сказать.

И я признала:

– Да. Пожалуй, да.

Самой себе признала – не ему.

– Ну чего ты там жмешься? Иди сюда. Греться будем.

Я недоуменно подняла на одноклассника голову.

Он, вообще, нормальный? Я ему – про то, что я неуправляемая магическая бомба, а он мне – «Иди сюда, греться будем»!

Может, он не понял, о чем я говорю?..

– Ильза, – мягко и устало позвал Ричи. – Нас с тобой, конечно, уже ищут и без сомнения найдут, эти гроты изучены до последнего миллиметра земли. Но мы провалились на два яруса вниз, и завалы здесь магией разбирать нельзя, только техникой – а то и вообще вручную. Поэтому наше спасение займет некоторое время. Мы с тобой оба намокли и продрогли. И если ты так и будешь стоять там – то теплее нам и не станет. Поэтому иди сюда.

Я молча смотрела на него так, будто впервые увидела. А потом подумала, и шагнула вперед.

Он сгреб меня в охапку сразу. И как-то так ловко нас устроил, что я оказалась завернута в него, в его объятия почти полностью. Попа подперта чужим жестким коленом, Плечи оплетены объятиями, и моя макушка – у него под подбородком.

Так действительно оказалось теплее.

Немного повозившись, уткнувшись носом в его кадык, я заговорила:

– Ты не думай, я не сумасшедшая. Просто… Просто иногда мои эмоции оказываются сильнее меня.

…Скорлупа, так надежно защищавшая меня от переживаний, вместо того чтобы треснуть и потихонечку раскрошиться, разлетелась на осколки в один миг, выпуская в мир нового дракона Ар-Бравлингов. Всевозможные чувства разрывали, сердце, душу, голову, я не знала, что. Меня захлестывало воронкой, водоворотом, несло потоком и швыряло…

– Когда мне было двенадцать лет, произошел несчастный случай. Я чуть не убила своего наставника – тогда, вообще-то, много что пострадало, настоящая магическая бойня со швырянием огнем и прочими неприятными штуками, но вещи – это вещи, их заменили, комнаты отремонтировали, а наставник… Он мой родственник. Дядя. Не родной, а… Ну, это не важно, просто он пострадал, и сильно, и… В общем, кое-что так и не сумели исправить, последствия остались навсегда, а я…

Я почистила горло. В гроте было сыро, промозгло – иначе из-за чего меня начал бить озноб?

– В общем, тогда и выяснилось, что я не умею злиться. Нормально, вменяемо – так чтобы ограничиться криком или на крайний случай швырянием предметами, или там пощечиной. Я… я впадаю в ярость, и в этой ярости не помню себя. Крушу все, что под руку подвернется. С применением магии, да.

Я засопела ему в горло. Признаваться в этом было страшно.

В этом, и в том еще, что я только что сорвалась. Опять.

Я ведь… я чуть не убила нас обоих. Будь здесь доступна магия – могла бы запросто обвалить камни, которые так удачно заклинили друг друга у нас над головой, или устроила бы здесь огненный шторм, или…

Я сглотнула сухим горлом, стараясь не думать, сколько всего может сделать обезумевший маг на замкнутом участке пространства.

– Спокойно, – осадил мои мысли Феррерс. – Разгуляться я бы тебе не дал. Мы когда только осматривались, уже видно было, что у тебя взгляд чумной. Если бы магия при мне была – я бы сразу тебе успокоительное вкатил… Или вырубил бы, – добавил он задумчиво.

Добрый он!

Я, не выдержала и хихикнула ему в шею. Стало как-то полегче. Настолько, что я позволила себе пожаловаться:

– Знаешь, как это страшно – не помнить себя… Вот ты была, разумная и рассудительная, а вот уже – раз, и пробел, и ты уже приходишь в себя, а ты слабая и обессиленная, а в голове только размытые воспоминания о том, что было, и ты лежи-и-ишь, лежи-и-ишь, и ждешь, когда к тебе придут, и расскажут, что ты натворила. Лежишь и гадаешь, кто в этот раз пострадал. И случилось ли самое страшное. И если – да, то.. Кто? Сестра? Или учительница иностранного? Или наставник? Или кто-то чужой, незнакомый… Лежишь и думаешь – великие предки, только бы не семья. Только бы не свои. А потом понимаешь, о чем молишься, и осознаешь, какая ты… дрянь.

Я ждала, что Ричи напряжется. Отодвинется. Но он не только не выпустил меня, но и стал легонько поглаживать по спине, утешая. А я поняла, что постыдно шмыгаю носом, да и щеки какие-то подозрительно влажные.

– У меня потом еще несколько раз такие вот… приходы были, – призналась я шепотом. – Ну, семья-то уже во всеоружии была. Так что как-то они мою дурную силу отводили, и всё более-менее обходилось, и тем более, я все время знала, что меня постоянно контролируют, и от этого как-то легче было, но всё равно… Очень страшно, – еле слышно призналась я, вдыхая успокаивающий запах Ричи Феррерса.

– Понимаю, – задумчиво ответило мое успокоительное, и я настолько удивилась, что даже попыталась отстраниться, посмотреть на него, но не сумела, потому что сверху мою макушку придавила кое-чья тяжелая башка. – Вот про страх я очень хорошо понимаю. У меня тоже… Не все ладно. С контролем силы.