Энтони Борджиа - Больше о жизни в мире невидимом

«И как долго этот шар останется здесь?» – поинтересовался Роджер.

«Обычно, – ответила Рут, – он исчезает через несколько мгновений, но мы с монсеньором дополнительно зарядили его своими мыслями, чтобы ты увидел его во всем великолепии. Когда оркестровые или другие произведения исполняются быстро одно за другим, то если формы будут оставаться слишком долго, они начнут беспорядочно нагромождаться одна на другую и терять свои очертания».

«Меня смущает одна вещь», – заявил Роджер.

«Только одна?» – осведомился я. Однако добродушный юноша никогда не обижался на наши подшучивания.

После посещения «церкви» и органного концерта Рут мы вернулись домой и удобно расположились в комнате на нижнем этаже, где Роджер впервые увидел духовный мир.

«И что же тебя смущает, дружище? Доложите о деле, как говорят юристы, и, возможно, мы с Рут сможем пролить свет на этот вопрос».

«Дело вот в чем: почему все выглядят такими молодыми? Я нигде не видел старых людей».

«Видел, Роджер, видел, но не в том смысле, конечно».

«Если я задаю слишком личный вопрос, монсеньор, можете не отвечать, но все же

– сколько вам лет?»

«Не бойся задавать личные вопросы в том, что касается возраста. Мы здесь не отличаемся повышенной чувствительностью. Даже Рут не обидится, если ты спросишь ее об этом, а ты знаешь, что на Земле женщины иногда немного чувствительны в этом вопросе. Но здесь это неважно, и никто не придает этому большого значения. Хотя это интересная тема, особенно для таких, как мы с тобой, Роджер, и для Рут, кому интересно заглянуть в суть вещей.

А теперь о моем возрасте. Когда я оказался здесь, мне было 43 года, и я здесь уже 37 лет – я знаю это точно, потому что интересуюсь тем, что происходит на Земле, и в курсе того, сколько прошло времени. Теперь, если сложить, получится ответ».

«Боже мой! – воскликнул юноша. – Тогда получается, что вам восемьдесят!»

«Именно так. Молодой человек восьмидесяти лет».

«Но вы даже близко не выглядите на столько».

«Надеюсь на это. На самом деле я едва ли сильно изменился с тех пор, как оказался здесь. Несколько перемен к лучшему, а так все по-старому».

«А сколько ты бы дал мне, Роджер?» – спросила Рут.

«Будь осторожен, Роджер», – вмешался я, но юноша не решался сделать предположение.

«Если бы ты даже сказал сто, я бы нисколько не расстроилась. Но столько мне пока нет. Скажи шестьдесят два и не ошибешься».

«Но вы никак не выглядите старше двадцати пяти», – возразил Роджер.

«Именно в этом возрасте я здесь и оказалась».

«Как же тогда должен выглядеть я?»

«Чуть постарше младенца в колыбели, – улыбнулась Рут. – Нет, Роджер, по возрасту ты выглядишь так же, каким был на Земле. В том, что касается здоровья, совершенно иначе, особенно если сравнивать с последними днями. Бедняга Роджер, ты был очень болен, никакого сравнения с тем, что теперь. Твоя мать увидела бы в тебе сейчас того юношу, которого она знала».

«Видишь ли, – сказал я, – в духовном мире возраст не исчисляется годами. Обычным, постоянным состоянием является то, что называют расцветом жизни. Если кто-то прибывает сюда до этого возраста, как ты и еще многие другие, даже крошечные младенцы, они постепенно продвигаются вперед к расцвету жизни и остаются такими навсегда. Если ты приходишь сюда в более преклонном возрасте, может, даже в восемьдесят или старше, то ты возвращаешься назад. Иными словами, становишься моложе».

«Идея вполне разумная».

«Верно, но здесь все идеи разумные». И мы дружно рассмеялись в нашем одобрении духовного мира.

«И все же, Роджер, кроме шуток. – Закон, который управляет всем этим, справедлив. Он справедлив во всех отношениях, и к тем, кто прожил весь назначенный ему срок на Земле, и к тем, кто покинул ее в раннем детстве или в твоем возрасте, Роджер, или в возрасте Рут, да и в моем тоже.

Но я скажу тебе одну вещь – здесь очень трудно определить возраст человека, то есть сказать, сколько лет он прожил в духовном мире, плюс годы, прожитые на Земле.

Чем дольше ты живешь в этом мире, тем короче кажется тебе в сравнении с этим твой земной период. Возьми, например, Сияющее Крыло. Ты не сможешь угадать, сколько лет он здесь. Если бы у тебя было немного больше опыта – а это, несомненно, придет со временем – тогда ты смог бы догадаться об этом по некоторым признакам».

«Я не представляю, сколько ему лет. Он выглядит, как молодой человек в расцвете сил. Хотя когда он говорит, или когда смотришь на него поближе, можно заметить не то, чтобы возраст, но что-то, говорящее о большом опыте, что-то вроде того».

«Трудно определить, да, Роджер? Часто, когда видишь кого-нибудь здесь, можешь отметить про себя: да, это не желторотый юнец. Но ты не увидишь ничего, что указывало бы на определенный возраст, никаких внешних признаков, таких как морщины и другие привычные для нас следы прожитых лет. Так сколько же ты все таки дашь Сияющему Крылу?»

«Не думаю, что угадаю».

«Ему более шестисот».

«Поразительно, правда?»

«Не очень. Ты помнишь Омара? Ему вообще две тысячи, не больше и не меньше. А его друг египтянин и того старше – ему около пяти тысяч лет.

В этом мире нет возраста, Роджер, ни морщин, ни седины, никаких намеков на дополнительное бремя, которое ложится на нас на Земле, никаких признаков изнурения и истощения, затруднения движения, изменения высоты голоса, никакой утраты интеллектуальных способностей. Но это не второе детство. Исключи все вышеперечисленные грустные моменты, и ты получишь нас такими, как мы есть – достигшими расцвета жизни вместо того, чтобы снова возвращаться в детство».

«А сколько лет духовному миру, монсеньор, как вы думаете?»

«Хороший вопрос, дружище. Знаешь, говорят, у вечности нет начала, а вечность и бессмертие – это то, где доказать ничего невозможно. Единственное, что можно сделать, это положиться на согласованное мнение по этому вопросу, и ты увидишь, что мы все здесь едины в нашем мнении, а оно состоит в том, что и этот мир, и мы сами вечны. У нас ощущение абсолютного постоянства. Если бы все это не было постоянным, то какой был бы в этом смысл? И какой был бы смысл продолжать все это?

Да, приятель, все в этом мире говорит о вечности этой чудесной жизни и о том, что всех нас ждет еще лучшая жизнь. Мы получили на это заверение от великих душ из высших сфер. И если то, что они говорят нам, не является истиной – а это абсурдное предположение – то истины нет совсем.

Но у нас есть и собственные полномочия, Роджер, это необходимо учитывать. Мы сами можем создавать. Ты еще не видел, как мы это делаем. Подожди, пока не увидишь, как возводят дом или дворец, или что-то еще большее. Мы делаем это для самих себя с помощью той энергии, которую получаем из Великого Источника. Конечно, ты можешь поспорить и спросить, а что произойдет, если этот источник не даст нам энергии. Эта идея абсурдна. Энергия передается нам с тех пор, как существует духовный мир. И здесь мы возвращаемся к тому, с чего начали.