Джон Ури Ллойд - Этидорпа, или край Земли

"Человечество ещё достигнет этого - ответил он. - Шаг за шагом люди идут, спотыкаясь, к цели, которую предназначен осветить свет идущих столетий. Они изучали, и всё ещё занимаются изучением свойств плотных сил таких, как тепло и электричество. Нить, которой они следуют, приведёт их к этому и другим достижениям. Они ещё и не мыслили о них, так как эти достижения лежат позади тех, что больше бросаются в глаза".

Наконец, мы достигли обрывистого берега, как по волшебству, раскинувшегося перед моим взором, с зеркальной поверхностью, простирающегося на высоты за пределами досягаемости моего зрения, поднимаясь прямо с поверхности озера.

Он состоял из материала, по-видимому, чёрного, как гагат. И ещё, когда я увидел его при разнообразных живописных условиях, проносясь у основания, он отсвечивал и испускал наиболее восхищающие бриллиантовые тона радуги и другие цвета, до сих пор неизвестные мне.

"В этих оттенках есть нечто уникальное, появляются такие цвета, что я не могу их определить. Кажется, я воспринимаю цвета, совершенно не похожие на любые из тех, что я знаю, как следствие отклонения или передачи солнечных лучей. Они выглядят непохожими на те комбинации первоначальных цветов, с которыми я знаком".

"Ваши наблюдения верные, некоторые из этих цветов неизвестны на земле".

"Но на поверхности земли у нас есть все возможности сочетания семи призматических цветов - ответил я. - Как же здесь могут существовать другие?"

"Во-первых, потому, что ваши первоначальные цвета способны к дальнейшему разделению. Во-вторых, остальные лучи, невидимые для людей при обычных условиях, также эманируют от солнца, и при благоприятных обстоятельствах могут стать видимыми для органов зрения".

"Вы считаете, что призма в состоянии лишь отчасти разлагать солнечный свет?"

"Да, есть ли у Вас резон оспаривать, что если треугольный кусок стекла разлагает белый луч на семь фракций, которые, как говорят, различно окрашены, то при надлежащих способах Вы могли бы разделить каждый из этих, так называемых, оттенков на другие? Нужно ли сомневаться в том, что лучи, ныне невидимые для человека, сопровождают тех, кто в состоянии получить отпечатки на своих ощущениях, и могли бы при соответствующих методах стать воспринимаемы в качестве новых цветов?"

"Нет, - ответил я - только я не имею доказательства, что такие лучи существуют".

"Но они всё-таки существуют, и люди ещё узнают, что термин [примитивный] луч, как его применяют к каждому цвету радуги, неправильный. Каждый ещё будет проанализирован, а поскольку наши способности увеличиваются и становятся более утончёнными, проявятся и другие цвета, обладающие неописуемой сейчас изысканностью и богатством, ибо пока ещё человек не может вместить возможности образования за пределами своего нынешнего положения".

В течение беседы мы проносились мимо богато разукрашенного берега с большой скоростью, и наконец, пронеслись за его пределы, как вспышка, к кажущейся пустоте. Я сидел, направив взгляд к берегу, а когда он внезапно исчез, я протёр глаза, чтобы убедиться, что вижу правильно. Как только я это сделал, наша лодка постепенно подошла к остановке на краю того, что показалось неизмеримой пропастью. Подо мной на той стороне, где возвышался обрывистый утёс, который исчез так внезапно, насколько глаз мог видеть, была абсолютная пустота. Справа от нас впереди и сзади развернулось пространство того огромного гладкого озера, на груди которого мы пребывали. Слева от нас узкий край, которого наша лодка слегка касалась, продолжение из чёрного, напоминающего стекло, материала, протянутого всего на фут над водой. За ним шёл в беспредельные глубины перпендикулярный откос. Я невольно схватился за лодку и отпрянул от страшной бездны, около которой так внезапно оказался, превосходившей всё подобное, что я когда-либо видел. Неизмеримая глубина пропасти в сочетании с явно хрупким барьером, удерживающим огромное озеро в своих границах, заставили меня вздрогнуть и отпрянуть назад, а мой мозг дрожал от головокружительного страха. Но, несмотря на мой ужас, необъяснимое влечение удерживало меня в очаровании, и хотя я пытался отвести взгляд, мне это не удалось. Как будто неотразимая мощь притягивала меня, несмотря на то, что я дрожал от ужасного величия той зияющей бездны, грозившей концом мира, на краю которой я тогда был. Очарованный, потрясённый, я не мог отвести взгляда, я не знал глубины, идущей вниз, вниз, в тишину и непроницаемость. Собравшись, я повернулся с вопросительным видом к своему спутнику.

Он сказал мне, что эта тяжёлая стеклоподобная плотина окружает воды медленно поднимающегося озера, которое мы переплывали и поднявшегося достаточно высоко, чтобы перетекать через барьер.

"Цикл периодического перетекания измеряется большими интервалами - сказал он. - Для подъема уровня озера на часть дюйма потребовались столетия, и тысячи лет могут пройти, прежде чем его поверхность достигнет верха стены. Затем, управляемая законами, которые притягивают жидкость к самой себе и наполняют чайную ложку жидкостью, вода скапливается возле узкой стены, создавая выступ вдоль её вершины. В конце концов, набежавшая вода сдаётся, и поток её перетекает в бездну".

Он остановился, а я наклонился и стал размышлять, так как уже свыкся с обстановкой.

"Нет дна" - заявил я.

"Наоборот, - ответил он - дно расположено в менее чем десяти милях под нами, оно представляет из себя воронкообразное отверстие, шейка которого сначала доходит до низа, а затем идёт по диагонали от нас вверх к поверхности земли. Хотя свет, который нас окружает, и яркий, ему всё же не хватает проникающей силы, и он не в состоянии дать очертания объектов даже в пяти милях отсюда, поэтому бездна кажется бездной, а залив безграничным".

"Не естественно считать, чтобы масса воды, подобная этому великому озеру, перетекла бы через барьер немедленно, по мере того, как её поверхность достигнет верхнего края, ведь давление такого огромного объема должно быть неисчислимым".

"Нет, по причине высоты, а не расширения, которое, как понимают инженеры-гидростатики, руководит давлением воды. Жидкостный слой шириной в один фут будет оказывать давление на задерживающую перегородку с силой тела самой жидкости, до самой глубины на протяжении тысячи мил. Затем, уменьшение гравитации здесь даст возможность молекулярному притяжению молекул воды напрягаться с большей силой, чем в этом же случае на поверхности земли, и это удерживает массу жидкости более сильно."

"Смотрите" - сказал он и, погрузив палец в воду, он стал держать его перед собой с притянутой каплей воды.

Водяной шар был значительного размера, вытянувшись, как будто он состоял из липкой жидкости.