Бэрд Сполдинг - Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока. Книги 1-2

Люди, участвовавшие в экспедиции и оказавшие неоценимую помощь в нашей работе, пожелали остаться неназванными. Поэтому в своих воспоминаниях я постараюсь излагать лишь голые факты, используя по возможности слова и выражения тех людей, с которыми я общался изо дня в день в течение всей экспедиции.

Перед началом работы мы пришли к общему соглашению принимать все явления, с которыми нам доведется столкнуться, за неоспоримый факт, не пытаясь дать им рациональное объяснение до тех пор, пока не окунемся целиком в работу, не возьмем уроки у Мастеров и не понаблюдаем за ними в их обыденной жизни. Чтобы прийти к окончательному выводу, нам необходимо было повсюду сопровождать их и жить их жизнью. Мы могли оставаться с Мастерами, сколько нам заблагорассудится, задавать им самые разнообразные вопросы и, пользуясь собственными дедуктивными методами, решить наконец для себя, имеем ли мы дело с подлинным фактом или с обыкновенным жульничеством. Мастера ни разу не предприняли попытки хоть каким-то образом повлиять на наши убеждения. Они хотели, чтобы мы не принимали на веру ничего из увиденного или услышанного, пока не убедимся во всем сами. Поэтому я просто поведаю вам о том, что с нами произошло, а там уж ваше личное дело – принять эти истины или отвергнуть их.

На протяжении двух лет мы жили в Индии и занимались рутинной исследовательской работой. И вот однажды я познакомился с Мастером, которого в дальнейшем буду называть Эмилем. Идя по улице города, в котором мы остановились, я вдруг обратил внимание на скопление народа. Люди толпились вокруг уличного фокусника, или факира, каких нередко можно встретить в этой стране. Я заметил рядом с собой пожилого мужчину, принадлежавшего не к той касте, что остальные зрители. Он посмотрел на меня и спросил, давно ли я в Индии. «Около двух лет», – сказал я. Тогда он спросил: «Вы англичанин?» «Американец», – ответил я.

Меня удивил и очень заинтриговал тот факт, что он говорил по-английски. Я спросил его, что он думает по поводу этого представления. «В Индии такое увидишь сплошь и рядом! – ответил он. – Таких людей называют факирами, фокусниками или гипнотизерами. На самом же деле они и то, и другое, и третье; однако под каждым из этих названий кроется более глубокий духовный смысл, о котором мало кто догадывается. Они лишь тень, которую отбрасывает нечто большее. Они вызывают множество кривотолков, но никакие толкователи не могут вскрыть их подлинное значение, поскольку истина лежит гораздо глубже всех толкований».

На этом мы и расстались и в течение последующих четырех месяцев виделись лишь от случая к случаю. Однажды мы столкнулись с проблемой, причинившей нам уйму хлопот. И тут я опять повстречался с Эмилем. Он сразу же спросил, что меня беспокоит, и завел разговор о нашей проблеме.

Я очень удивился, будучи уверен, что никто из членов экспедиции не распространялся о ней за пределами нашего тесного кружка. Но Эмиль был так хорошо осведомлен о ситуации, что мне показалось, будто ему все прекрасно известно. Он сказал, что вник в суть дела и постарается помочь.

Через пару дней ситуация прояснилась и проблема была решена. Мы были немало этому удивлены, но на нас свалилось столько дел, что мы вскоре обо всем забыли.

У меня вошло в привычку с каждой новой проблемой обращаться к Эмилю. Стоило мне побеседовать с ним о наших неприятностях, и они мигом рассеивались.

Мои коллеги встречались и разговаривали с Эмилем, но я мало во что их посвящал. К тому времени я уже прочел несколько книг по индуизму, которые подобрал для меня Эмиль, и больше не сомневался в его познаниях. Он возбудил у меня любопытство, и мой интерес рос с каждым днем.

Однажды в воскресенье мы гуляли вместе с Эмилем по полю, и вдруг он кивнул на голубя, кружившего у нас над головой, и между прочим сказал, что эта птица ищет его. Он замер на месте с вытянутой рукой, и спустя несколько мгновений голубь на нее опустился. Эмиль сказал, что птица принесла весточку от его брата с Севера. Этот его сотрудник не достиг еще способности «общаться напрямую», а потому пользовался голубиной почтой. Позже мы узнали, что Мастера умеют мгновенно передавать мысли на расстоянии посредством силы, как они говорят, гораздо более тонкой, чем электричество и радио.

Я стал задавать вопросы, и Эмиль продемонстрировал мне свое умение подзывать птиц и управлять их полетом. Я видел, как по его мановению наклоняются цветы и деревья, как безбоязненно приближаются к нему дикие животные. Он разнял двух дерущихся шакалов, которые не могли поделить добычу. Когда Эмиль подошел к ним, они перестали грызться и с полным доверием уткнулись мордами в его протянутые ладони, а потом спокойно доели каждый свою долю. Эмиль даже дал мне подержать в руках одного из этих молодых хищников. Затем он сказал:

Все, что вы видите, совершает не внешняя смертная личность. Существует другая, подлинная, глубинная личность. Вы называете ее Богом. Это внутренний Бог, Всемогущий Бог, действующий через меня. Сам по себе, как смертная личность, я не смог бы совершить ничего. Лишь в тот момент, когда я полностью избавляюсь от внешнего и заставляю говорить и действовать свое подлинное «Я ЕСМЬ», когда я начинаю излучать великую Божественную Любовь, – только тогда я могу совершать все эти деяния. Если сквозь вас струится Божественная Любовь, ничто не сможет испугать вас и ничто не причинит вам вреда.

С тех пор я каждый день брал уроки у Эмиля. Даже если я специально запирал перед сном дверь, он неожиданно появлялся у меня в комнате. Поначалу его появления смущали меня, но вскоре я заметил, что всякие объяснения он считает излишними. Я постепенно привык к его манерам и впредь оставлял дверь открытой, чтобы он мог свободно входить и выходить. Он был польщен оказанным доверием. Я пока еще не понимал всех его доктрин и не мог их целиком принять – пестрота Востока все еще вносила путаницу в мои мысли. Потребовались годы медитации, чтобы я наконец постиг глубокий духовный смысл жизни этих людей.

Все свои деяния они совершают без малейшей нарочитости и с чисто детским простодушием. Они знают о том, что их охраняет сила любви, и неустанно развивают ее, стремясь к тому, чтобы вся природа соединилась с ними узами любви и братства. Ежегодно от укусов ядовитых змей и диких зверей погибают тысячи простых людей, но Мастера настолько развили в себе силу любви, что ни змеи, ни хищники не причиняют им никакого вреда. Кое-кто из них поселяется в непролазных джунглях, а иногда они ложатся перед входом в деревню, чтобы защитить ее жителей от диких зверей, и ни деревня, ни они сами не терпят никакого ущерба. Если потребуется, они пройдут по воде и сквозь огонь, станут невидимыми и совершат сотни других деяний, которые мы привыкли считать «чудесами», доступными только людям со сверхъестественными способностями.