Бэрд Сполдинг - Жизнь и учение Мастеров Дальнего Востока. Книги 1-2

А теперь давайте поговорим о вере с горчичное зерно [1] См.: Матф. 17:20, Лук. 17:6. . Это зерно даруется нам Всевышним через Христа, всегда пребывающего внутри нас. Посредством Христа, или сверхсознания, эта крошечная крупинка проникает в наиболее восприимчивое место внутри нас. Затем она переносится на гору, то есть на самое высокое место внутри нас – на макушку головы. Там она и пребывает. После этого мы должны быть готовы к сошествию Духа Святого. Вспомните заповедь: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» [2] Марк 12:30; см. также Втор. 6:5. . Вдумайтесь в эти слова! Улавливаете их смысл? Сердце, Душа, Сила, Разум. Обратите свое сердце, душу, силу и разум к Богу, Святому Духу, Духу-Всего-Я [3] Англ. Holy Spirit и Whole-I-Spirit. в действии. Святой Дух может нисходить в виде крошечных сущностей, которые стучатся и просят, чтоб их впустили. Мы должны принять и впустить Святой Дух, слиться с мельчайшей крупицей света или зернышком знания, вращаться вокруг него и тянуться к нему, подобно тому как кристаллики льда тянутся к центральному кристаллу, и он будет расти и расти, крупинка за крупинкой, слой за слоем, подобно куску льда, а зерно знания увеличится и разбухнет, и тогда вы сможете сказать горе проблем: «Поднимись и ввергнись в море» [4] См.: Матф. 21:21, Марк 11:23. , и будет по слову вашему. Называйте это «четвертым измерением» или как вам больше нравится; мы называем это Богом, выраженным в нас через Христа.

Именно так был рожден Христос. Мария, Матерь Божья, восприняла этот идеал; сначала она держала его в уме, затем оплодотворила им почву своей души, а спустя некоторое время произвела его на свет в виде совершенного Младенца Христа, Первенца, Единородного Сына Божьего. Она кормила Его и защищала; Ему была дарована лучшая из матерей, которая берегла и лелеяла ребенка, пока он не превратился в мужчину. Таким способом Христос приходит к каждому из нас; сначала в виде идеала мы сажаем его в почву своей души – в центральную часть ее, в которой пребывает Бог, – удерживаем в уме этот совершенный идеал, а затем производим его на свет в виде совершенного Младенца, Сознания Христа.

Вы все еще не верите глазам своим. Но я вас не осуждаю. Кое-кто утверждает даже, что это обыкновенный гипноз. Братья мои, неужели есть среди вас такие, кто не ощущает в себе Богоданных способностей, которые я сегодня перед вами демонстрировал? Неужели вы полагаете, что я хоть одну секунду управлял вашим мозгом или вашим зрением? Или вы считаете, что если бы я захотел, то сумел бы загипнотизировать некоторых вас и даже всех вас – ведь каждый из вас это видел? Не сказано ли в вашей великой Книге, что Иисус входил в дом, когда двери были заперты [5] См.: Иоан. 20:19–26. ? Значит, он входил точно так же, как я. Неужели вы можете допустить мысли, что Иисусу, этому Великому Мастеру и Учителю, могли понадобиться средства гипноза? Он пользовался Своей собственной Богоданной силой. Так же поступал и я. Уверяю вас, каждый из вас смог бы сделать то же самое. И не только вы, но и любой ребенок, рожденный в этом мире, да и во всей вселенной, способен совершить все то, что вы наблюдали сегодня вечером. Я хочу, чтобы вы это хорошенько себе уяснили. И еще одно постарайтесь понять: вы – не просто существа, вы – личности; вы – не автоматы, вы наделены свободной волей. Иисусу не нужно было никого гипнотизировать, и нам это тоже не нужно. Пока вы не убедитесь в нашей абсолютной честности, вас все еще будут одолевать сомнения. Но мы просим вас выкинуть из головы идею гипнотизма или временно отказаться от нее, чтобы как можно глубже окунуться в работу. Мы просим вас лишь об одном: будьте беспристрастными.

Поскольку мы намеревались посетить деревушку, расположенную в тридцати километрах, и вернуться затем назад, то оставили основную часть снаряжения в Асме и двинулись в путь в сопровождении одного только Джаста. Тропа была не из лучших; петляя в густой чаще индийских джунглей, она порой совсем пропадала из виду. В деревню мы прибыли вечером, как раз перед заходом солнца, усталые и голодные после долгого перехода с коротким привалом на обед. Здешний край был дик и девствен, тропы – почти что нехожены. Временами приходилось прокладывать дорогу сквозь заросли вьющихся лоз. Малейшая задержка приводила Джаста в раздражение. Мы были удивлены: раньше он казался нам таким уравновешенным. В первый и последний раз за все три с половиной года общения с нами Джаст утратил присущие ему хладнокровие и самообладание. После этого случая мы уже не удивлялись, если он вдруг начинал проявлять беспокойство.

Мы вошли в деревушку с населением около двухсот жителей за полчаса до захода солнца. С нами был Джаст, и крестьяне об этом знали, поэтому встречать нас вышли стар и млад со всеми домашними животными и скотиной. Жители разглядывали нас с некоторым любопытством, но в центре их внимания сразу же оказался Джаст, которому они кланялись с величайшим почтением. Спустя некоторое время он что-то сказал им, и почти все жители пошли заниматься своими делами. Джаст повернулся к нам и спросил, не хотим ли мы прогуляться вместе в ним, пока нам приготовят ночлег. Пятеро моих товарищей сказали, что они сильно устали за целый день пути и хотели бы отдохнуть. Остальные пошли вслед за Джастом и кучкой крестьян в дальний конец вырубки, окружавшей деревню. Миновав вырубку, мы несколько углубились в джунгли и наткнулись на человеческое тело, неподвижно лежавшее на земле. С первого взгляда нам показалось, что человек мертв. Всмотревшись пристальнее, мы пришли к выводу, что он просто спит.

И вдруг мы застыли от изумления: на земле перед нами лежал Джаст. Когда Джаст подошел к нему, человек мигом зашевелился и встал. Теперь, когда они стояли друг напротив друга, сомнений не оставалось – это был Джаст. Каждый из нас мог дать руку на отсечение. Внезапно тот Джаст, с которым мы были знакомы, исчез, и перед нами остался другой. Все это произошло в мгновение ока, и у всех нас на губах замер немой вопрос. Тут же прибежали пятеро наших товарищей, оставшихся в лагере, хотя мы даже не думали их звать. Позже мы спросили у них, зачем они пришли. «Этого мы не знаем, – отвечали они. – Не успели мы опомниться, как уже встали на ноги и побежали к вам. Просто ума не приложим, зачем мы это сделали. Мы же не слышали ни одного сигнала. Мы осознали, что бежим к вам, только тогда, когда были уже на ногах».

Один из моих коллег сказал: «Мои глаза раскрылись так широко, что я могу заглянуть за пелену смерти, но чудеса, открывающиеся передо мной, превосходят мое разумение». Другой промолвил: «Я вижу, как весь мир побеждает смерть. И смерти не будет уже [6] Откр. 21–4. . О, как понятны теперь мне эти слова! Не исполняется ли ныне обетование Божье? Наш скудный интеллект – просто карлик в сравнении с этим колоссальным и в то же время элементарным прозрением! А мы-то почитали себя колоссами интеллекта! Да мы просто несмышленые младенцы! Только теперь я начинаю понимать слова должно вам родиться свыше [7] Иоан. 3:7; в английском тексте Евангелия – «родиться снова» (be born again). . Какая глубокая истина заключена в них!»