Фредерик Оливер - Гражданин двух планет

«Количество рабочих часов не должно быть менее или более девяти в сутки для физического труда и менее или более восьми часов для сидячих работ, требующих, в основном, интеллектуального труда».

Это положение позволяло обеим сторонам, заключившим трудовой контракт, договариваться между собой о подходящем времени начала и окончания работы, ведя отсчет от первого часа дня, что соответствует современному полудню. В отношении заработной платы закон также был очень точен. Учитывалось то, что человек эгоистичен по своей природе — по своей низшей природе — и может работать ради личного обогащения по современной доктрине «laisseznousfaire» [6] От фр. — доктрина неограниченной свободы в коммерции, особенно в частных интересах. Прим. пер . Следовательно, если кто-то не руководствовался чувством долга по отношению к своему партнеру и не обращался с ним по справедливости, то сам закон принуждал его поступать честно. Как раз в этом современный англо-саксонский мир, в котором вновь воплощаются люди Посейдонии и Суэрна, проявляет знаки медленного, но верного продвижения вверх. И это доказывает, что человек, как и все остальные разумные или неразумные существа, движется по спирали и, поднимаясь с одного витка на другой, каждый раз восходит на более высокий план. Именно благодаря просвещенным умам Посейдонии в ней поддерживался порядок, предписывавший справедливость по отношению к слабым. Сегодня и Америка, и Европа двигаются по пути прогресса, тоже стремясь поступать справедливо и честно, ибо это есть часть их долга. Поэтому мы нередко наблюдаем, как современные предприниматели по доброй воле делают то, что посейдонцы выполняли по закону, то есть делят прибыли со своими служащими.

Итак, поскольку право законотворчества было у избирателей, они разработали соответствующее положение и обязали правительство учредить Министерство снабжения, в обязанности которого входил сбор статистических данных о производстве и продаже продовольственных и всех других товаров, необходимых для нормального обеспечения нужд граждан. На основании этих статистических отчетов создавалась смета всех потребностей населения (среди которых книги рассматривались как необходимая обходимая пища для ума) и рассчитывалась приблизительная сумма, необходимая для их удовлетворения на год. Затем полученную сумму делили на количество дней в году, определяя таким образом минимальную ежедневную заработную плату. Расчеты проводились каждые три месяца, поскольку стоимость основных потребительских товаров колебалась, и это влекло за собой соответственное изменение заработной платы, так что зарплата любых трех месяцев могла отличаться от заработной платы предыдущего квартала. Вот что предписывал по этому поводу закон:

«Разд. VII, ст. V. Работодатели должны делить валовую прибыль, полученную от деловых операций, по следующему плану. Заработок, заработная плата или жалование должны выплачиваться каждому работнику в сумме, определенной в соответствии с квартальной сметой прожиточного уровня, рассчитанного Министерством снабжения. Шесть процентов инвестированного капитала должны представлять собой чистую прибыль работодателя. Из остающейся части дохода следует вычесть текущие расходы, и половину от любой оставшейся после этого суммы необходимо вкладывать в обеспечение ежегодной ренты больным или инвалидам или в страхование иждивенцев, утративших кормильца».

«Разд. VIII, ст. V. Весь корпус служащих приравнивается по значению к их руководителям. Таким образом, вес руководителя соответствует количеству его подчиненных. Поэтому в случае, когда работники сами не управляют делами, они обязаны выплачивать управляющим заработную плату, равную совокупным заработкам подчиненных».

Согласитесь, эти законы о труде (как, кстати, и прочие) имеют вполне современное звучание. Дело в том, что у цивилизаций всех времен и народов очень много схожего, так что, если описывать их современным языком, они покажутся почти одинаковыми. Поэтому и в древнем Атле, и в современной Америке мы можем обозначить, к примеру, трудовой протест одним и тем же словом «забастовка». Один и тот же принцип характеризует все фазы развития общества, ибо из века в век мир развивается очень медленно; даже сегодня, в своем нынешнем подцикле он не намного продвинулся и не стал цивилизованнее древней Посейдонии. Возможно, мои слова покажутся слишком суровыми, но, к сожалению, так оно и есть, и сейчас это необходимо осознать.

Такими, в основном, были главные особенности экономики Посейдонии, когда я жил там. Прошлые забастовки и мятежи, послужившие причиной создания упомянутых законов, канули в лету, и в стране воцарился мир. Перемена была, действительно, благотворной, несмотря на то, что сильные мира сего все время пытались найти возможности обойти закон, и, хотя им не удавалось ощутимо навредить обществу, желания подобного рода отягощали сумму их кармы. Поэтому, когда современный христианский мир вошел в восемнадцатое и девятнадцатое столетия, особенно в последнее, и началось воплощение той эпохи Посейдонии, о которой я веду речь, на какое-то время тенденции к угнетению проявились снова. Но желание поступать по правде, во имя справедливости выявляется все сильнее и сильнее и со временем станет преобладающим, что изменит экономику. Это будет похоже на зарю, сменяющую последний день века уходящего. И я взываю к великому стремлению человека обращаться со своими ближними по справедливости, не прибегая для этого к официальному законодательству.

Истинно, и ныне все происходит, как ранее, и сегодня приходит расплата. Но платить не придется, если память о справедливости законов Посейдонии вызовет у воплотившихся теперь людей желание делиться прибылью и тем самым уничтожить забастовки, гармонизировать общество. Каким бы странным и парадоксальным ни показалось вам это, но отмеченное ныне улучшение — прямое следствие тех древних прав, что действовали некогда в могущественной Посейдонии. Равно как и угнетение, существовавшее там, которое ныне приносят с собой бывшие атланты — те, кто жил во времена, предшествовавшие созданию удивительных пирамид в Гизе, и реинкарнировал сейчас. Но я могу не более чем намекнуть на это, ибо, в противном случае, посягнул бы на труд другого Мессии. Достаточно сказать, что были времена, когда человек боролся за едва ощутимое продвижение вперед от состояния наших падших предков. Слава Отцу небесному, ибо дети Его, хоть и кружными путями, медленно, но верно, идут к Его высотам! Многим из них суждено упасть, но они снова воспрянут, как бы ни торжествовал враг.

Далее я должен вкратце описать систему электро-одического транспорта городов и поселков, разбросанных по всей империи и ее колониям. И сделаю это на примере Каифула. По обеим сторонам улиц шли широкие, выложенные красивой мозаикой тротуары для пешеходов. По их краям стояли массивные каменные вазы без дна, в которых пышно росли декоративные кусты и прочие растения. За ними на высоте примерно девяти футов были протянуты металлические рельсы. Их поддерживали опоры, похожие на те, на каких подвешивают корабельные шлюпки. Эти главные рельсы пересекались на равных расстояниях другими. Регулировать их, поднимая или опуская, можно было с помощью простого рычага. Лишь иногда, за исключением крупных радиальных улиц, под рельсами оказывался тротуар. На картах городского Департамента транспорта переплетение рельсовых дорог походило на паутину, сплетенную садовым пауком. Город был разделен на секторы, свой транспортный парк со множеством машин существовал в каждом. Они перевозили пассажиров с потрясающей скоростью, при этом столкновения были исключены, так как направляющие рельсы образовывали системы двойного пути.