Георгий Бязырев - Книга стихов

и уши…

СКАЗКА О ПАПОНТЕ

Давай с тобою, доча,

Над сказкой похохочем:

Ты — м… Аленький цветочек,

А я — ба-ольшой лопух!

Мы посмеемся смело

Над тем, что наболело,

И тем, что надоело,

Поделимся. Но вслух!

Жил-был красивый мамонт,

Он цирк любил и драмы.

И папонт жил упрямый,

Глазами глуп и глух.

В другой стране — за стенкой, —

Ревел слоненок Ленка,

Он не хотел есть пенки,

И тоже был лопух!

Такая заковырка:

Пока слоненок швыркал,

Уехал мамонт с цирком,

Качая головой.

А папонт был не гений,

И в литобъединеньи

Попал в обледененье…

Сейчас он — как живой,

Стоит в большом музее.

Там на него глазеют

Туристы, ротозеи

Из школы номер пять.

Ученые Европы

Над ним проводят опыт:

Хотят, чтоб он захлопал

Ресницами опять!

А вечером медсестры

Отогревают монстра

И мажут все коросты

Зеленкой, чтоб ожил,

Чтоб застучал зубами,

Затопотал ногами

И в хобот свой красивый

Им сказки затрубил!

+++

Все жизни, что я прожил на Земле,

Мне память воскрешает очень странно:

Тела существ, лежащие в золе,

Являются ко мне, как из тумана.

Я этой длинной очереди рад:

Ко мне приходят рыбы, звери, люди

И до утра со мною говорят,

Про жизнь мою рассказывают, судят.

Я вижу драмы, полные огня,

Чудовища вдруг замолкают страстно:

Им хочется услышать от меня,

Что все они страдали не напрасно…

РЫСЬ

Мне пожаловалась рысь:

— Лошадь перешла на рысь!

От обиды и со зла

Я на лошадь перешла!

СЕДЬМОЙ РАЗДЕЛ

«АТЛАНТИДА»

ИГРА

Вылетаю из собственных уст

И парю над собой и молвой,

Волевой — оттого что без чувств,

И счастливый — что я неживой!

Подо мною Земля — как игра:

Колосятся дожди и года,

И от грома усатых «Ура!»

Рассыпаются в прах города.

Звезды кружатся, космос бурлит,

Опыляет хвостом метеор

Спины всплывших со дна атлантид

И родильную глину озер.

От вулканов — торжественный гул,

И колючие розы ветров

Распускаются в царстве акул,

Полыхают для новых миров!

АТЛАНТИДА

Я обнимал гитары гриф —

И грохотал из генной глуби

Шаманский шепот вечных рифм

И сердца стихотворный бубен.

От нот, бегущих по руке,

Всплывали сфинксы, пирамиды.

На круглом птичьем языке

Я плакал песни Атлантиды.

Во мне два миллиона лет

Томятся Сириуса дети…

Чтоб воссиял тот, прежний свет,

Я струны рву на этом

Свете…

+++

Когда достигаешь свободы,

То можно ступать по воде,

По воздуху плыть, как по водам.

За это — страдать на суде,

На рабском суде всенародном…

Но страшен ли пыточный крест,

Когда наступает свобода,

Когда ты навечно

воскрес!

УЧИТЕЛЬ

Вернусь на Землю поутру,

Явлюсь в глазастый класс,

И снова школьникам навру,

Что звезды — это класс!

А в небе волнами зари

Льет ангельская кровь,

И падают, как сизари,

На Землю боги

вновь…

+++

Задолжавший косым парусам

И рассохшимся мельничным крыльям,

Воет ветер в трубе, как пацан,

У которого батю убили.

Воет ветер в трубе, словно мать,

У которой сынов вдруг не стало.

Воет так, будто хочет сказать…

Да слова в горле горе зажало.

Тонкий вой из холодной трубы —

Жуткий вопль онемевшей избы.

В черной раме окна, словно в рамке,

Убеленная временем мамка.

Убиенные горем места:

Три могилки без всякой оградки,

Будто три огородные грядки,

А на грядках взошли три креста…

+++

Как душа о тело бьется —

Мотылечком о стекло,

А отпустишь — не вернется

Дострадать свой век в чело.

Жаль, еще не отпыхтело

В этой жизни небольшой

Одноразовое тело

С многоразовой душой.

+++

Сколько б ни свершили вы добра —

Частое о том воспоминанье

Помешает вам творить с утра

Добрые поступки и деянья.

Захотите избежать греха —

Постарайтесь вспоминать почаще

Роковых ошибок вороха,

Вереницы лет своих пропащих…

ЯХТА

Я лепил себя из мела,

Из ручьев и боли.

Человеческое тело —

Продолженье воли.

Сам себя родил на свете

Из воды и глины,

Сам себя, как яхту ветер,

Я толкаю в спину.

+++

И в горле ком, и в сердце жженье,

И жизнь не слаще, чем петля —

Все это только притяженье

Звезды по имени Земля.

Тут время лечит и калечит,

Пространство все сжигает в прах,

Рычат желанья человечьи,

Абсурдные в иных мирах.

Еще до смерти — до рожденья —

Я видел эту жизнь до дна,

Где беды удлиняют время,

Но ускоряют времена…

ИСТИНА

«Что истина?» — спросил Понтий Пилат.

«Я — истина!» — изрек Сын человечий…

Пылали звезды, оплывали свечи,

Брели народы через хлад и глад.

В чужих мирах, ослепших от рыданья,

В сердцах людей, скукоженных во мгле,

Искал я цель и смысл существованья:

Зачем, за что родился на Земле?

Лежу, руками небо обнимаю,

Кричащих ран не чувствую к утру:

Такая в звездах красота немая,

Что, заглядевшись, так и не умру…

И не объять рассудком и очами

Глубокий мир, рожденный из любви.

Дрожат березы надо мной свечами,

Встает рассвет,

как церковь на крови…

СВЕТ

Звезда вдруг вспыхнула — и нету…

Нам светит много темных лет

Стихотворение Поэта,

Как свет звезды, которой нет.

Мы держим стих в уме кромешном,

Как Пифагор держал число, -

И в этом мире безутешном

Душе и чисто,

и светло…

ЧЕРТ-СОБЛАЗНИТЕЛЬ

Это ангел-хранитель, замученный мной,

Полюбивший глядеть в одну точку,

Или черт-соблазнитель, от боли немой,

Покидает мою оболочку?

И куда на ночь глядя, глупышка, взлетел?

Позабыл: плоть — лишь зеркало воли!

Остается от тела исписанный мел,

Если в нем не ревет бездна боли…

+++

Наверно, стремление к вере —

Всего лишь стремленье к покою,

Желанье убить в себе зверя

Чужой беспощадной рукою.

Наверное, тяга к надежде —

Лишь страх перед правдою голой,

Стремление спрятать в одежды

Срам истин, не скрытых подолом.

Наверно, стремленье к любови —

Желанье кого-то родиться,

На небе нахмурил он брови,

Зовет нас местами смениться.

Слепцы, понимаем в итоге,

Прозрев пред кончиной в постели,

Что счастье — в несчастной дороге,

А смерть — в достижении цели…

ЭХ ТЫ…

Душе перед отлетом в дали

Архангел выскажет: «Видал,

Тебе мы искру Божью дали?

Эх ты-ы… надежд не оправдал!»

Мне бы раскаяться мудрено:

«Что делать, если бес в крови?

Простите недоговоренность

В грехе, искусстве и любви!»

Но я опять молчу, не каюсь…

+++

Переводчик лунных песен,

Перевозчик звездных пьес,

Спой о том, что мир чудесен,

Мир наш — чудо из чудес!