Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Итак, подумай об этой сцене, а остальное я расскажу тебе завтра, если у тебя будет возможность пообщаться со мной. Благословение, и слава, и красота — там, где Он, мой дорогой друг и подопечный, как я видел, и не раз или два, а много раз с тех пор, как покинул земную жизнь. Он приносит благословение и оставляет его Своим собратьям. Слава покоится на Нем и связывает Его с троном на Вершине Небес Господних. Красота лежит на Нем, как мантия света.

И Он с тобой так же, как и с нами. Он приходит — не в переносном смысле, но фактически — в тусклый земной план и приносит туда Свое Благословение, и Славу, и Красоту. Но там они невидимы — разве только частично и лишь немногими — невидимы по причине темного облика греха, окутавшего мир, и недостатка веры для того, чтобы видеть. Однако Он с вами. Откройте свои сердца Ему, и тогда тоже, как и мы, получите то, что он принес отдать вам.

Суббота, 3 января 1914 г.

Некоторое время Он стоял безмолвный, неподвижный и прекрасный. Между тем в толпе ярких сущностей вокруг Него началось движение. Медленно, и без всякой суеты они поднялись в воздух выстроились так, что овал света образовался вокруг, позади и по обе стороны от Него. Дальние оказались выше Его головы, а ближайшие — ниже Его ступней. Так образовалась рама, и, пока она принимала форму, яркость духов увеличивалась, так что мы едва различали их фигуры из-за яркости их славы. Они сияли золотом вокруг Него, но Он еще более светоносен, чем все окружающие, стоявшие теперь неподвижно и светившиеся. Только перед Его ногами не было арки света, так что овал был незавершен, разрываясь в нижней части.

Затем Он пошевелился. Он поднял левую руку и протянул вперед по направлению к нам благословляющим жестом. Своей правой рукой Он наклонил к нам сосуд, и из чаши вылилась тонкая струйка многоцветного света, которая упала на скалу перед Ним и потекла по поверхности горы на равнину. И стекая, она разрасталась, пока не начала изливаться на равнину перед нами, по-прежнему расширяясь. Она достигла нас широкой рекой света; и в ней были видны цвета со всеми их оттенками, от глубокого пурпурного до бледно-сиреневого, от густого красного до нежно-розового, от оранжево-коричневого до золотистого. И все они смешивались в потоки зеленого или других составных цветов.

Так она текла до нас и среди нас, тогда как мы стояли, удивляясь как происходящему, так и его красоте. Струйка растекалась, пока не покрыла всю землю, на которой стояло это громадное множество людей. Но они стояли не в жидком озере, ведь оно не поднималось выше их ступней, но образовывало море под ними, и они стояли на нем. Взгляд не мог проникнуть сквозь него и рассмотреть траву, над которой оно стояло, как над морским дном. Казалось, оно лежит под нами очень глубоко, это море жидкого стекла, всех цветов радуги, и на поверхности моря мы стояли, как на твердой земле. И в то же время оно всё было в движении, там и тут покрытое маленькими волнами и речушками красного, синего или других цветов, текущими у нас под ногами. Зрелище это было странным и красивым.

Но вскоре было замечено, что происходящее не всем служит одинаково. Были среди толпы такие, кто заметил изменения в себе; и это погрузило их в молчание и глубокое созерцание. Это изменение очень скоро заметили и их ближайшие соседи, ведь поток света возле тех становился желто-золотым и охватывал сначала щиколотки, а потом, поднимаясь, словно колонна сияющего жидкого стекла, покрывал его колени, поднимаясь еще выше, пока вокруг него не возникала колонна света и он оказывался внутри золотого сияния. Затем над головой, на месте драгоценности, или венца, или другого головного убора, появлялось одиннадцать звезд. Они также были золотыми, но более яркими, чем поток, как будто он сконцентрировался в одиннадцать драгоценных звезд, чтобы увенчать избранного. У каждого из таких людей этот обруч из звезд покоился на голове на уровне лба и охватывал голову. Так он лежал и сиял, делая обладателя более красивым, ведь свет как будто овладевал его обликом и всем телом и возвышал его над собратьями.

Затем Сын Человеческий вернул чашу в прежнее положение, и поток прекратился. И скала снова стала видимой, тогда как прежде она была скрыта рекой падающего света. Вскоре и траву вокруг огромного собрания тоже стало видно, и, наконец, всё море цветов истаяло, и мы опять стояли на равнине, как и прежде.

Но остались те, кто ранее был окутан светом, теперь свет не окутывал их. Но они изменились навеки и уже не могли стать прежними. Их лица приняли более эфирный облик, как и их тела, и оттенок их мантий стал ярче, чем у их собратьев, и другого цвета. Одиннадцать звезд по-прежнему венчали их своим светом. Только колонна сияния больше не окружала их.

Тогда другой человек вышел из Храма на Святую Гору и крикнул очень сильным голосом, исполненным сладости, что те, кто увенчан звездами, должны выйти из толпы и встать перед Горой Благословения. Они вышли, и я среди них — потому что я был один из призванных подобным образом — и мы встали перед основанием Горы и перед Ним, Который стоял высоко над нами перед Храмом.

Когда мы стояли там, Он сказал нам примерно следующее: «Вы хорошо справились, мои возлюбленные дети, с тем заданием, которое было на вас возложено. Не с совершенством служили вы Отцу и Мне, но так, как могли, так вы и делали свою работу. Я не прошу от вас большего в той более широкой сфере служения, в которую призываю вас сейчас. Так подойдите же ко Мне, Мои возлюбленные, и Я покажу вам путь в это более высокое место, где вас уже ждут ваши дома. Множество друзей, готовых приветствовать вас, найдете вы там. Подойдите ко Мне».

Мы увидели, что перед нами возникла широкая лестница, опиравшаяся основанием на равнину прямо перед нами, а другим концом доходившая до Его ступней, очень высоко, над вершиной Горы. И мы все пошли вверх по этому длинному пролету ступенек, а было нас числом много тысяч. Однако, когда мы уже порядочно поднялись над равниной и я обернулся, чтобы помахать рукой с прощальным приветствием группе своих товарищей, которые стояли, глядя нам вслед, мне показалось, что число оставшихся не уменьшилось по сравнению с тем, сколько пришло на сход. Так велико было это собрание.

Когда мы все поднялись на платформу перед Храмом, Он сказал добрые слова одобрения и благословения тем, кто остался на равнине. Если кто и сожалел, что тоже не был призван вместе с нами, не показывал вида. В Присутствии своего Господа- Спасителя никто не мог скорбеть, но лишь радовался Его великой любви и благословенности Его присутствия.

Затем по лестнице несколько Ангелов спустились оттуда, где мы теперь были, и встали на ступенях, от верхней до середины пути или что-то около того. Они запели гимн Благодарения, славя Бога в Высших Небесах Его Славы. На равнине многие отвечали, чередуясь с теми, кто был на лестнице. Так они пели и допели до конца.