Вейл Оуэн - Жизнь высших миров

Певцы поднялись снова и встали с нами наверху. Лестница теперь исчезла — как, я не знаю. Более ее не было видно. Он поднял руки и благословил их, а они хранили молчание, склонив головы. Затем Он повернулся и пошел в Храм, и мы последовали за Ним.

ПРОЩАЛЬНЫЙ ПРИВЕТ ЗАБДИЭЛЯ.

Мой друг и брат и подопечный! Я не говорю слов прощания перед разлукой, ведь я всегда с тобой, чтобы помогать, слушать и отвечать. Считай, что я всегда рядом, и, хотя истинный мой дом далеко отсюда в том смысле, в котором люди воспринимают понятия близко и далеко, всё же тем способом, которым мы умеем пользоваться, я всегда рядом с тобой, в соприкосновении с тобой в том, что ты думаешь, и чего хочешь, и что делаешь. Ведь этим вещам я должен время от времени вести счет тебе во благо. Поэтому, если я был тебе хоть сколько-нибудь другом и помощником, помни, что в своих расчетах я могу радоваться тебе, как ты, если будешь полон веры, сможешь радоваться себе. Помни об Ангелах Семи Церквей и будь добр ко мне, мой подопечный. Помни, более того, что однажды ты сам, как я знаю, получишь жребий хранить другого, и вести, и следить, и помогать, и отвечать за его жизнь и то, как он пользуется ею.

А теперь мое благословение. Может статься, я найду средства и позволение говорить с тобой снова, как я делал в этих посланиях. Это может быть сделано таким же способом или даже еще более простыми способами, чем этот. Я ничего не обещаю. Многое здесь зависит от тебя. Но что бы ни случилось, будь сильным и терпеливым и храни святую простоту, со смирением и в молитве.

Благослови тебя Бог, мой дорогой подопечный. Мне не хватает силы воли проститься с тобой. Но так нужно.

Помни, я всегда рядом с тобой во Имя и Служение Господа. Аминь.

Забдиэль

Воскресенье, 8 сентября 1917 г.

Я вещаю через ваш разум, а потому оставьте ненадолго все свои мысли, чтобы я смогла диктовать вам; у вас еще будет время прочесть и обдумать написанное. Надеюсь, впоследствии я научусь диктовать вам беспрепятственно — так, чтобы мои мысли совершенно не соприкасались с вашими. А пока скажу вам, что многие пытались заняться подобного рода письмом, но не многие преуспели в этом деле, поскольку их собственные мысли препятствовали нашим, и в результате получалась совершенная неразбериха. А потому я предлагаю начать пока с самого простого — и вы и я будем совершенствовать свое умение на практике.

Задумывались ли вы когда-нибудь над мудростью этих слов: «Тем, кто любит Бога, идут во благо все вещи»? Лишь немногие в полной мер осознают эту истину, поскольку взгляды большинства людей ограничены. «Все вещи» это не только то, что приходит к нам на Земле, но и то, что существует в царстве духа. Начала «всех вещей» остаются невидимыми для нас, ибо восходят в царства еще более возвышенные, чем даже наше нынешнее, сходясь к Великому Престолу Самого Бога. Действие этих начал, хотя и едва заметно, но в то же время несомненно. Здесь имеются в виду и Ангелы, которые путешествуют из конца в конец, исполняя свои обязанности, как здесь — у нас, так и на земном уровне. И хотя исполнение ими воли Высочайших, надзирающих за Божьим хозяйством, зачастую кажется противоречащим человеческим представлениям о справедливости, милосердии и добродетели, те, кто стоят выше, у самой вершины, и обладают более широким кругозором, взирают на происходящее, освещаемое для них солнечным светом Божьей любви, спокойно и пониманием, ибо ангельские деяния представляются им разумными и прекрасными, так же как и нам (хотя и в гораздо меньшей степени).

В настоящее время сердца человеческие охвачены страхом, поскольку многим кажется, что дела обстоят и события развиваются не совсем так, как было задумано Богом. Но там внизу, в долине, туманы могут быть столь густыми, что человек не в состоянии ничего толком разглядеть, ибо солнечные лучи туда почти не проникают.

Для вечности эта Великая Война останется всего лишь глубоким вдохом спящего великана. Сон его тревожен, потому что его оцепеневший разум смутно ощущает беспокоящее воздействие солнечного света, который он не может видеть (потому что спит), и доносящейся до него музыки, которую он не может толком расслышать. Вот и вырывается из его груди беспокойный вздох, пока он спит в своей долине — в Долине Решения, если так вам будет угодно. Но постепенно он проснется и туман рассеется; и тогда он будет с удивлением вспоминать кровавые кошмары прошедшей ночи, переживаемые им во сне, и с не меньшим удивлением созерцать красоту мира, залитого светом, нисходящим с вершины горы, осознав наконец, что в основе всех деяний Божьих действительно лежит любовь, и что наш Бог — действительно наш Отец, и что Его Именем всегда была и остается вечная Любовь, даже когда Его Лик сокрыт туманами, и холодными ветрами, и смрадом, подобно непроглядной завесе окутывающим дно долины. Эта завеса скрывает всё, что обречено умереть, но из смерти рождается жизнь, и жизнь эта прекрасна, потому что Родником и Источником всей жизни является Тот, Кто прекрасен во всём.

Помните, что пути Господни не всегда таковы, каковыми их хочет сделать человек, и что его мысли не ограничены окружающими долину горами, но простираются в Царства Света и Блаженства, куда нам и предстоит отправиться. Но на сегодня уже достаточно.

Пусть это послание будет маленьким лучиком света, рассеивающим мрак на пути многих блуждающих душ. Пусть Бог хранит спящего великана, чтобы в положенный срок дать ему сердце ребенка, ибо таковым принадлежит Царство Господа нашего. Этот спящий, слепой, глухой и беспокойный великан есть Человечество, которое Он хочет спасти.

Катлин

Вторник, 6 ноября 191 7 г.

«Посажены у воды». Ели вдуматься, то эта фраза имеет двойное значение. Разумеется, более простое и очевидное объяснение заключается в том, что дерево или иное растение черпает живительную влагу из реки или канала, на берегу которого оно произрастает. Но здесь, в нашем царстве, мы все понимаем, что каждая земная истина имеет еще и другое, более возвышенное значение — настолько же очевидное и естественное здесь, в небесных сферах, насколько внешние, земные истины очевидны для вас на Земле. Не уверена, знал ли автор этих слов об иных, небесных, реалиях, к которым они так же в полной мере применимы. Но, во всяком случае, можно предположить, что его Путеводный Ангел, внушив ему эти слова, стремился передать ими нечто большее, нежели их очевидное, внешнее значение, предназначая их для всех, имеющих уши, чтобы слышать. Попытаюсь и я расширить их значение — по мере своих скромных познаний, полагаясь на помощь тех, кто намного более меня сведущ в вопросах небесной науки.