Татьяна Шередеко - Дыхательные практики для оздоровления, релаксации, высвобождения подавленных эмоций и многого другого

А что касается сердца, то оно оживляет этот круг, посылая обновленную кровь к жаждущим тканям организма по так называемому большому кругу кровообращения. В то время как старая кровь, использованная, направляется им в легкие, к источнику молодости, по малому кругу кровообращения.

Путь большого круга далек, он ведет кровь из сердца к границам королевства: к макушке, конечностям, внутренним органам.

Малый путь короток – он ведет от сердца к легким и возвращается обратно.

А как состоят дела у плода, чьи легкие еще не работают?

Кровь плода, точно так же, как и наша, нуждается в обновлении. И чтобы это сделать, она возвращается в плаценту. Именно плацента выполняет роль легких, кроме остального. Туда кровь приходит по пуповине и возвращается: три сосуда, одна вена и две артерии, в одном чехле. В плаценте кровь обновляется не в контакте с воздухом, а в контакте с кровью матери, обновляющейся, в свою очередь, в легких. Мать дышит для младенца. Точно так же, как она питается для него, носит его, защищает. Спит и видит сны. Делает для него все.

Не находится ли ребенок в полной зависимости от матери до рождения?

А далее, после рождения, что происходит?

Необыкновенное происшествие, потрясение, революция: кровь, до этих пор идущая через пуповину, устремляется в юные легкие! Она покидает старую дорогу, родное русло. Она оставляет материнскую дорогу. Ребенок берет на себя дыхание, обогащение крови кислородом своими легкими. Он говорит: «Женщина, что общего между мной и тобой? Зачем нужен посредник между землей и мной?»

Вот что объявляет ребенок дыханием.

Это только первый шаг: во всем, кроме воздуха, ребенок полностью зависим от матери.

Но этот путь уже начат.

Дыша, ребенок становится на путь независимости, автономии, свободы. И в то же время он попадает из вечности во временно́е пространство. Из непрерывности в колебания.

Но покидает ли кровь старый путь, пуповина—плацента, внезапно, происходит ли это грубо?

Это когда как.

Чтобы этот переход произошел медленно, нежно – или внезапно, в панике и страхе, чтобы рождение стало пробуждением от приятного сна… или трагедией – это зависит от нас.

Говорят, что природа не делает прыжков. Рождение – один из них: перемена мира, уровней.

Как разрешить это противоречие? Как сама природа смягчает переход, который обещает быть грубым?

Очень просто.

Природа – мать суровая, но любящая. Мы игнорируем ее предупреждения. А потом проклинаем ее же!

Все есть для того, чтобы прыжок, приземление произошли с желаемой легкостью. А мы подчас настаиваем на опасности, которой избегает ребенок: аноксии.

Аноксия – это нехватка драгоценного кислорода, к чему очень чувствительна нервная система.

Ребенок, которому довелось испытать нехватку воздуха, получает непоправимую травму мозга. И перед нами существо покалеченное, изуродованное.

Таким образом, ребенок ни в коем случае не должен испытывать при рождении нехватку кислорода. Ни на мгновение.

Вот что говорит ученый. И он прав.

Впрочем, природа рассудила точно так же, как ее известный кум-ученый. Она сделала так, что во время этого опасного перехода ребенок получает кислород из двух источников, а не одного: через свои легкие и через пуповину. Две системы работают вместе, одна принимает эстафету у другой: прежняя, пуповина, продолжает питать ребенка кислородом до тех пор, пока новая, легкие, полностью не примет смену.

Ребенок, родившись, выйдя из матери, продолжает все же быть связанным с ней пуповиной, которая пульсирует еще очень долго. Четыре, пять и больше минут. Получая кислород через пуповину, защищенный от аноксии, ребенок может без опасения, без спешки привыкнуть к дыханию по своей воле. Кроме того, кровь тоже имеет время покинуть старую дорогу (которая вела ее в плаценту) и наладить легочное дыхание. В это же время, параллельно, закрывается отверстие в сердце: дорога назад отрезана. В общем, в течение этих четырех-пяти минут ребенок остается на развилке дорог в два мира. Получая кислород с двух сторон, он успешно, без грубости, переходит с одной дороги на другую. И едва ли он при этом закричит.

Как достичь этого чуда? Немного терпения. Ничего не ускорять. Уметь ждать. Уметь дать ребенку время привыкнуть.

Мы видим, что здесь необходимы тренировки. А иначе, как же оставаться без дела долгих пять минут, когда нас все толкает на противоположное – наша рассеянность, автоматизм, привычки. И странная нервозность, плод нашей тревоги, проистекающей… из нашего собственного рождения.

Для ребенка это наше благодеяние значительно.

От того, будет ли пуповина перерезана немедленно или тогда, когда она уже не будет биться, зависит исход опыта, проводимого ребенком при вхождении в наш мир: что он чувствует в этом новом для него состоянии; вкус жизни – он может быть различным.

Перерезать пуповину немедленно – значит грубо лишить мозг кислорода. На что все существо реагирует очень сильно: паника, бурное возбуждение, душераздирающие крики. Мы создали самый значительный стресс! Против этой агрессии поднимается вся система защиты. Если нужно проверить, как работает система тревоги в организме, то лучшего способа не найти.

Но в этом случае мы создаем условный рефлекс, один из «узлов», силу которых нам показал Павлов: мы объединили в единое целое навсегда «дыхание и агрессию»!

Жизнь – это то, от чего надо защищаться!

Мы связали воедино дыхание и смерть, жизнь и страх.

Великолепное начало!

Вот создающийся невроз. Мы ставим ребенка перед невозможным выбором: чтобы дышать глубоко, нужно дать себя поглотить огню, и крики достаточно ясно свидетельствуют об ожоге, или сдерживать дыхание, а это – восхитительный эксперимент… самоутопления.

Мы предоставляем юному аргонавту право выбора: погибнуть в волнах или в огне!

Чтобы чувствовать вкус этой паники, тревоги, страха, достаточно попросить вашего друга крепко зажать вам нос и рот. Секунд тридцать достаточно.

И вы упрекнете себя, что настаивали на этом.

Насколько мягче и нежнее вхождение в жизнь, если пуповина цела.

Ни на мгновение мозг не лишается кислорода. Наоборот, он получает его из двух источников.

Зачем включаться системе тревоги, если нет агрессии? Нет стресса. Нет паники. Гармоничный и быстрый переход из одного мира в другой. Кровь, в свою очередь, плавно, без толчка, меняет дорогу. Легкие не переполняются ни в какое мгновение этого перехода, ни снаружи, ни внутри.

Когда малыш выходит, он издает крик.

Грудная клетка, до этого сильно сжимаемая, внезапно освобождается от пут, и она расширяется. Создается пустота. Туда устремляется воздух. Это первый вдох. Он является актом пассивным. И это в то же время ожог. Раненый, ребенок отвечает выдохом. Он яростно выталкивает воздух. Это крик.