Александр Попов - Все тайны Москвы

Выслушав отчет Стеллецкого и осмотрев произведенные раскопки, комиссия приняла решение о продолжении раскопок. «13 ноября — это дата! — писал Стеллецкий в своем дневнике. — Кругленький годик! Что бы я сделал за тот короткий период, если бы не исполнители — глухие супостаты? Я бы эту работу выполнил в четыре месяца. А что еще сделал бы за восемь месяцев по моему вкусу? Как жук-точильщик, избороздил бы Кремль и уж, конечно, нашел бы „затерянный клад России“.

Но пусть я и не нашел! Не дали найти! Зато я указал верную дорогу к нему. Я ли, другой ли — не все ли равно, лишь бы нашли. Мое — мой приоритет — неотъемлем от меня. А башня Арсенальная, превращенная мною в ключ к библиотеке, отныне „башня Стеллецкого“…» Документы, найденные сегодняшними исследователями в кремлевских архивах, подтверждают слова ученого о «глухих супостатах». Рабочие, зная, что больше обязательного минимума за раскопки не получишь, работали из рук вон плохо, одного даже десятник застал спящим, а перевести работы на сдельную Стеллецкому никак не удавалось, что неудивительно: все было забюрократизировано донельзя, и даже на получение лопаты и пары брезентовых рукавиц приходилось писать заявление.

Стеллецкого попросили уехать на отдых, так как он схватил в сырости подземелий воспаление легких, а, вернувшись в феврале 1935 года, продолжить раскопки ученый уже не смог. Петерсон, поняв, что попасть через подземелья снаружи в Кремль невозможно, интерес к раскопкам утратил, и 3 декабря 1934 года было принято решение о прекращении исследований.

С конца 1930-х годов Стеллецкий работал консультантом по спелеологии в Наркомате обороны. А в годы Великой Отечественной войны, не будучи призванным из-за возраста, оставался в Москве, где работал над книгой о библиотеке Ивана Грозного. Он оставил потомкам три рукописных тома «Мертвые книги в московском тайнике». Но последний третий том самым таинственным образом исчез.

Что было в нем? И кому он понадобился?

Стеллецкий обращался еще раз к Сталину, и тот пообещал начать работы после войны, свидетельством этому стало письмо Стеллецкого в Академию наук: «Но после войны, после победы, заветный клад будет найден! Порукою в том слово Великого Сталина!» Увы, после войны, в 1949 году, несчастный случай свел ученого в могилу. Разрешения на возобновление поисков он так и не дождался.

Был наложен запрет на публикацию множества работ Стеллецкого, в том числе и о раскопках в подземелье Угловой Арсенальной башни. «Почему мне долгими годами зажимают рот, и я ничего не могу напечатать о своих открытиях, которые, безусловно, наделали бы шум?!» — писал профессор в дневнике. В его архиве, переданном вдовой в РГАЛИ, очень многих документов по исследованию Кремля и подземной Москвы не оказалось, скорее всего, к их исчезновению приложили руку спецслужбы.

Сегодня известны только две книги, которые точно находились в библиотеке Ивана Грозного. Одна, Библия, хранится в Британском музее и была подарена самим государем англичанину Горсею. Вторую, с пометками Грозного на полях, один из основателей Исторического музея Забелин купил на Смоленском рынке. Это один из томов Лицевого свода — летописи XVI века, которая создавалась при Иване Грозном…

Где остальные книги — неизвестно.

В московское метро спускаются каждый день миллионы людей, но мало кто из них догадывается, что, становясь на эскалатор, вступает на территорию загадок и призраков.

Московский метрополитен открылся в 1935 году и был назван в честь отнюдь не Владимира Ленина, а Лазаря Кагановича, в то время первого секретаря Московского комитета ВКП(б), возглавлявшего строительство первой очереди московского метрополитена. Это имя просуществовало в названии метро до 1955 года. До сих пор над сохранившимся вестибюлем заброшенной станции «Первомайская» Арбатско-Покровской линии можно увидеть надпись «Метрополитен имени Л. М. Кагановича». Станция эта работала лишь с 1954 по 1961 год — до начала эксплуатации нынешнего открытого участка. (Найти эту станцию просто: на станции «Измайловская» надо выйти из последнего вагона из центра, и по ходу движения будет виден бывший вестибюль, ныне депо, которое надо обогнуть с северной стороны.)

Естественно, что окончание эпохи культа личности потребовало извести в метро не только имя Кагановича, но и имя вождя всех народов товарища Сталина. Особенно было сложно уничтожить его портреты. Например, в вестибюле станции «Добрынинская» есть панно ликующей толпы, несущей портрет Гагарина. Если присмотреться, то становится ясно, что люди одеты по моде не 1960-х годов, а явно более ранней. Так оно и есть: изображенные на панно праздновали победу в войне. А на портрете был Иосиф Виссарионович.

Весьма загадочное панно украшает станцию «Киевская». Его сюжет — боевые действия на Западном фронте. Как считали многие годы, на панно изображен радист. Но XXI век задал задачу: теперь любой понимает, что перед этим человеком стоит открытый ноутбук, он беседует по сотовому телефону, а в другой руке держит КПК — компьютер-наладонник. В версию о том, что «просто художник не умел делать мозаики» верится как-то слабо. Возможно, творец сумел узреть будущее?

А вот на станции «Перово» изображены животные — как раз именно тот набор, о котором говорится в «Апокалипсисе Иоанна Богослова».

Еще одна загадка — два странных одинаковых отверстия в названии станции «Библиотека» над путями в направлении «Улица Подбельского» в буквах «б». Говорят, что в начале 1980-х здесь была ночная перестрелка, и это следы от пуль.

На станции «Новокузнецкая» стоящие на перроне лавочки — остатки убранства храма Христа Спасителя. Когда-то на них сидели молящиеся, сегодня коротают время пассажиры.

А на станции «Таганская-Кольцевая» через отдельный тоннель можно попасть в бывший секретный бункер. Здесь в случае ядерной войны предполагалось укрыть партийную элиту. Пять тысяч человек могли здесь жить полгода. Ныне бункер рассекречен, в нем находится Музей холодной войны (5-й Котельнический пер., 11, офис 3).

В проекте второй очереди московского метро была станции «Советская» между станциями «Театральная» (тогда «Площадь Свердлова») и «Маяковская», находящаяся под Советской площадью. Но по личному распоряжению Сталина «Советскую» приспособили для подземного пункта управления московского штаба ГО. Самый длинный перегон московского метро исчез только в 1979 году, когда была открыта «Горьковская-Тверская». В перегоне перед «Тверской» можно увидеть следы станции-призрака «Советская».

Но, безусловно, самая большая тайна московского метро — секретные правительственные линии. С легкой руки журналистов их прозвали «Метро-2». Говорят, что первая его линия была сдана в 1967 году и имеет станции: