Владимир Куровский - Кармическое исцеление души и тела

На горе, куда поднялся Владислав, стояла женщина, старая и страшная, как Баба-яга из сказки. Прищуренным глазом она смотрела на паренька, будто ждала чего-то от него. Владик немного опешил, но вспомнил все сказки и былины, которые рассказывал дед, и ощутил, что перед ним не обычный человек. Опустившись на колено, он промолвил:

– Приветствую вас, Матушка.

Выражение лица женщины изменилось, она кротко и немного лукаво улыбнулась и ответила:

– Приветствую и я тебя, сынок. А зачем пришел на гору?

– Слышал я, как гора стонала, вот и пошел на ее голос.

– Ну, раз пришел, садись, расскажи мне, старой, что-нибудь интересное. – Старая женщина присела на землю и указала Владиславу место рукой. Он неловко, но быстро примостился рядом.

– А что рассказывать… Живу я у деда, вон, недалеко отсюда, как посмотреть хорошо, то дом видно, – немного невпопад говорил Владик.

Женщина улыбнулась и протянула руку в пространство, будто кого-то вызывая. Мальчику показалось, что открылось это пространство прямо перед ним, будто в воздухе появилась невидимая дверь, и оттуда выпрыгнул большой серый волк.

– А поди-ка сюда, серенький, – нежно гладя шерсть здоровенного волка, промолвила старушка. – Ты знаешь этого парня?

Волк осторожно подошел к мальчику, обнюхал его и пристально посмотрел в глаза. Вдруг Владислав услышал хриплый голос:

– Знаю, это сын рода древнего Гкрррр-ууууу…

– Как думаешь, зачем его сюда привела душа? – с загадочной улыбкой промолвила женщина. Волк лег возле парня, положил морду на лапы.

– Гм, снова все сначала, – задумчиво проговорил он. Старая женщина видела, что волк лукавит и сдерживает свои радостные эмоции.

– А что, может, медведя позвать на помощь?

– Нет, нет, – опомнился волк, – я сам.

– Глянь в его глаза, – промолвила старуха. – За эти несколько жизней он, конечно, не стал намного сдержаннее, но хороших черт в характере значительно прибавилось. – Они вместе засмеялись, видно, что-то припоминая о прошлом.

Мальчик слушал и удивлялся: они так говорили, будто давно его знали.

Волк, почувствовав его мысли, обратился к женщине:

– Он что, ничего не помнит?

– Конечно нет. Возвращай ему быстрее память, серомаха.

Волк трижды обошел вокруг парня против часовой стрелки. Сознание Владислава стремительно таяло, а из глубин подсознания один за другим всплывали яркие образы – воспоминания минувших жизней. Он видел, как большой серый волк выносил его, маленького, закутанного в пеленки, из горящего деревянного дома, потом видел, как рос в лесу, в старом доме, с седым дедом, как играл с волком и ощутил огромную любовь к нему – как к родному брату.

– Братец! – закричал мальчик и бросился обнимать волка. – Братец, где же ты так долго был? – со слезами долгой разлуки приговаривал Владислав. – Почему не приходил?

– Извини, не мог, еще не время было.

Память понемногу возвращалась к мальчику.

– Тебе еще тяжело постичь все, – проговорил волк, – но Матушка поможет. Лишь бы тебе ум не потерять в призрачных мирах.

Старая женщина улыбнулась и нежно погладила парнишку по голове.

– Многое тебе еще нужно будет вспомнить, сын мой, и много чудесного еще познаешь. А самое главное то, что друзей верных имеешь, которые всегда рядом будут.

Женщина подняла голову к небу и что-то крикнула. Стал слышен далекий птичий вопль. Птица приближалась, крылья обрисовывались все четче и яснее. Она закружила над головой женщины и медленно опустилась на землю.

– Матушка, вы звали меня? – спросила птица, осматривая всех присутствующих.

– Вот друзья твои, Зоран, ты должен помочь им.

Сокол подлетел к волку, сел перед ним и начал разговор:

– Где был, брат?

– Да по мирам хожу, добрым людям помогаю. А ты, Зоран?

– С Отцом Стрибогом Отцу Велесу небесных коров выпасать помогаю. Сижу на его посохе и смотрю, чтобы не забрели они туда, куда не надо.

Владислав смотрел на них с раскрытым ртом, глаза стали круглыми, будто подсолнухи. Женщина прервала их разговор:

– Зоран, не узнаёшь ли ты еще кого-то здесь?

Зоран небрежно повернул голову в сторону мальчика. Смотрел пристально в глаза и даже глубже, в душу.

Сердце у Владика сжалось от переживаний и бушующих образов, которые прорывались сквозь его сознание: то он птица – смотрит на мир c высоты, и какое-то удивительное это видение, совсем необычное; то взмахи больших крыльев над головой, вопли, шум, лязганье мечей, кони… Все смешалось, и он будто оглох, а потом и ослеп… лишился чувств.

– Что же делать? – спросил волк, глядя на мальчугана, который в обмороке лежал на траве. Сокол приблизился к нему и, вглядываясь в лицо, спросил у женщины:

– Это Сурья?

– Да, – кивнула она головой, – именно он. У вас есть несколько лет, чтобы привести его в нормальное состояние.

– В какой род он пришел в этот раз, Матушка? – спросил Зоран.

– Все в тот же, сын, но в том роду только дед память сохранил и силу мира нашего, вот с ним и общайтесь. И еще Вышату и Шиванну можете взять в помощь, они сами вызвались, а парня сейчас оставьте, пусть в себя придет. Чтобы не думал, что это был сон, оставьте что-то рядом, то, что его сознание не сможет припрятать. Бывайте! – сказала Матушка-Мокоша и растаяла в тумане над горой.

– Что же делать? – растерянно осмотрелся волк по сторонам, обращаясь к Зорану.

– Да пусть лежит, через некоторое время очнется.

– Но что же оставить после себя?

– Я могу перо свое спрятать ему в карман, – сказал сокол.

– А мне что? Может, зуб свой оставить? Или укусить, чтобы шрам остался?

Оба захохотали.

– Когда он очнется и все вспомнит, – сказал Зоран, – тебе будет невесело. – Снова оба засмеялись. – И все же надо спешить, а то вот-вот проснется, – промолвил, взмахивая крыльями, сокол и выдернул клювом свое самое большое перо.

Гарун вырвал зубами клок своей шерсти и, недолго думая, сунул его в рот мальчику.

Когда Владик очнулся, голова была как будто каменная, еще и полный рот какой-то шерсти. Он начал вспоминать, что было перед тем. Вспомнил старую женщину, волка, сокола. Но сейчас рядом с ним не было никого. Выплевывая шерсть, он подумал: «Боже мой, не покусал ли я того волка?»

Поднявшись на ноги, он увидел соколиное перо.

«Ну надо же, и от сокола лишь перо осталось. И куда же они все подевались?»

Мальчик пробовал составить картину произошедших с ним событий, но не мог…