Дж. Робертс - Материалы Сета. Часть 1

На этом сеансе я говорила за Сета еще дольше, чем раньше. Сет подробно рассказал нам о двух прошлых жизнях и начал историю реинкарнаций семьи Роба. Эта информация содержала ряд точных психологических замечаний; с их помощью мы начали лучше ладить со своими родственниками. Но мне совершенно не нравились все эти разговоры про реинкарнацию.

— Психологические советы — это хорошо, — сказала я Робу в перерыве, — а вот насчет реинкарнаций — это все-таки выдумка. Увлекательная, но выдумка.

— Но тебе ведь сегодня не обязательно приходить к окончательному выводу, — ответил мне муж. — Спешить некуда. Давай посмотрим, что он еще расскажет. А кроме того, сегодня я узнал о своей семье больше, чем за всю жизнь. Это чего-то да стоит.

Когда сеанс возобновился, Роб задал вопрос, который волновал нас с тех пор, как Сет впервые упомянул о происшествии на пляже:

— Если бы мы с Джейн подсознательно приняли эти образы, смогли бы мы вернуться домой, узнали бы нас там? Образы были старше.

У меня в голове тут же возникли слова, которые вышли изо рта. Я отключилась, и включился Сет:

— Это образы являлись символом многолетнего движения по неправильному пути. Если бы вы приняли их, то, в конце концов, стали бы такими же, перенеслись в них. И все же ваша деятельная творческая натура смягчила бы лица. Друзья узнавали бы вас, но отмечали бы некоторые перемены. Возможно, вы бы слышали, что вы изменились, — и не без причины.

— Случалось ли с кем-то из нас нечто подобное? — спросил Роб.

— Когда ты был ребенком одиннадцати лет, днем в небольшом парке. Ты думал, что один. Это было 17 сентября, когда занятий в школе не было, около пяти часов дня. Появился другой мальчик. Ты не видел, как он шел, но решил, что он вышел из-за сцены. Он что-то держал в руках. Вы посмотрели друг на друга и собирались заговорить, но тут по соседнему дереву пробежала белка.

Ты отвернулся и посмотрел на нее, а когда повернулся назад, мальчик исчез. Какое-то время тебе было любопытно, но потом ты забыл об этом случае. Кстати, в это время твой брат Лорен глядел из окна магазина вашего отца [находившегося через дорогу] и ничего не видел .

— Так этот мальчик был настоящим? — уточнил Роб.

— Это был фрагмент твоей личности. Тебе хотелось иметь друга, ты завидовал своему брату, который много времени проводил с отцом. Сам того не зная, ты материализовал фрагмент своей личности в качестве друга. Тогда ты не знал, что происходит, и не мог сделать образ долговечным.

Иногда личность сама себя удивляет созданием подобных мыслеформ. Обычно они исчезают, когда личность взрослеет, но в детстве такое случается нередко. Часто, когда ребенок говорит, что видел чудовище, это на самом деле созданный им образ, проекция, порожденные яркими желаниями подсознания.

— Мне нравится, как он все привязывает к подсознательной мотивации, — отметила я позже.

— А ты предпочла бы, чтобы он этого не делал? — усмехнулся Роб.

— Но реинкарнация! И дети, которые создают фрагменты личностей или что там еще как товарищей для игр? И все-таки это чертовски увлекательно. И подумай, что получается, если все это правда!

— И вспомни наших знакомых, которые внезапно начинали казаться совсем другими, но в чем именно — мы не понимали, — добавил Роб. — Если Сет прав, то они действительно могли превратиться в свои деструктивные «я».

Я содрогнулась.

— Но ведь не обязательно же только деструктивные? Разве это не может действовать и наоборот?

— Беспокоишься? — спросил Роб, поддразнивая меня.

— Вовсе нет, — ответила я с достоинством. Но перед моими глазами все еще стояли лица той пары, и слишком многие вопросы пока оставались без ответа. Некоторые из них прояснились на последующих сеансах. Особенно интересно объяснение, данное Сетом три года спустя:

«Возьмем, например, образы на пляже в Йорке. Здесь агрессивные и деструктивные энергии были бессознательно спроецированы вовне, получив псевдореальность и временную физическую реальность. Структуру и мотивацию таких созданий определяет эмоциональный заряд. В соответствии с необходимой степенью физической реальности образа, физическое тело создающего передает или перемещает части собственной химической структуры. В ход идут протеины, происходит большая потеря углеводов.

Протеины и химические вещества, составляющие тело, можно использовать для создания различных типов образов, а так же — чтобы образовать язву, зоб и другую болезнь. В таком случае имеет место неприятие конкретных эмоций. Человек не хочет принимать их как часть себя. Но вместо того, чтобы проецировать эти эмоции вовне, как это сделали вы с образами на пляже в Йорке, их направляют в конкретную область тела, или в других случаях оставляют блуждать, создавая, так сказать, кочующие проблемы в физической структуре тела».

К тому моменту, когда Сет сообщил нам эту информацию, у нас было достаточно знаний, чтобы понять ее. Говоря о здоровье, Сет всегда подчеркивал, что болезнь часто является результатом не признаваемых или подавляемых эмоций. Душа пытается избавиться от них, проецируя их в какую-либо область тела; в случае язвы перенаправленная энергия тратится на создание собственно язвы. Если подавлены очень большие части «я», на основе качеств, от которых отказывается и которые отрицает первичное эго, может возникнуть вторичная личность, как правило, противоположная эго. В других случаях подавляемые эмоции могут проецироваться наружу, на других людей. Или, как на пляже в Йорке, высокий заряд подавляемой энергии может образовать псевдофизические образы, которые покажут личности ее страхи.

Но тогда все это еще было для нас внове. С моей точки зрения, Сет и сам мог быть вторичной личностью, и в этот момент мы могли бросить сеансы. Хотя они казались нам увлекательными, мы не верили, что Сет является кем-то, кто пережил смерть. Тогда мы полагали, что он является живой частью моего собственного подсознания. Однако к настоящему времени мы изучили множество книг и отказались от версии вторичной личности. В получаемой информации нет признаков избыточной эмоциональности, подавляемой ненависти, предрассудков или желаний. Сет также не выдвигал ни к кому из нас никаких требований.

Тем временем настало Рождество. Мы две недели не проводили сеансов, и нам было интересно, что произойдет, когда — и если — мы попытаемся снова. И следующий случай настолько перевернул наши представления о возможном, настолько противоречил нашим традиционным теориям, что мы едва от всего не отказались. Мы этого не сделали. Тем не менее, наша реакция повлияла на нашу деятельность в следующие несколько лет, а также на то направление, в котором я позволяла функционировать своим экстрасенсорным способностям.