Ли Кэрролл - Дети индиго. 10 лет спустя

8. Мы забываем, что любовь способна исцелять.

Мы движемся по порочному кругу обвинений и брани, но забываем обнять ребенка, сказать ему доброе слово, одарив его любовью, поддержав, подняв его самооценку и внушив ему чувство безопасности. Как писала Мать Тереза: «Достаточно двух-трех добрых слов, которые так легко произнести, но их отголосок будет звучать вечно».

9. Мы забываем, что для ребенка самые лучшие уроки — поступки родителей. Воистину, ребенок воспринимает не наши слова, он смотрит на наши дела. Если отец бьет ребенка за драку, приговаривая, что драться нехорошо, на самом деле он преподает ему совсем другой урок: «бить — правильно, во всяком случае, для техкто силен». А миролюбию и выдержке ребенка научит другой родитель, который в подобных ситуациях ведет себя спокойно и сдержанно. Проблемы и трудности дают нам прекрасную возможность преподать своим детям уроки житейской мудрости, поскольку лучше всего они учатся в реальных жизненных ситуациях.

10. Мы видим только внешние проявления поступков ребенка, но не его любовь и добрые намерения. Когда поведение ребенка нас огорчает, первое, что мы обязаны сделать, — предположить самое лучшее. Наши рассуждения могли бы выглядеть примерно так: «Ребенок не желал ничего дурного, в сложившихся обстоятельствах (а далеко не все нам известны) и со своим жизненным опытом он никак не мог вести себя иначе». Если мы всегда будем думать о своем ребенке только хорошо, у него появятся силы поступать наилучшим образом. Если мы будем отдавать ему только любовь, в ответ мы не получим ничего, кроме любви.

Ли: Мы с Джен вынуждены сообщить, что на этом часть «Говорят педагоги» завершается. Но к нам поступило так много материалов, что их хватит еще на несколько книг. Авторы, работы которых вы уже успели прочесть, прислали по нескольку статей! К нам поступило множество интереснейшей информации от педагогов со всего мира, и мы хотели бы выразить им свою признательность за их труд — особенно тем, чьи статьи за недостатком места нам не удалось включить в эту книгу.

Мне хотелось бы приписать эту цитату кому-то очень важному, большому мудрецу, которого с почтением вспоминали бы грядущие поколения. Но увы, эти слова произнес я — Ли Кэрролл, когда до меня вдруг дошло, что Индиго стали влиять на мою профессиональную деятельность: я встречаю их везде, где бы ни оказался.

Мы с Джен много путешествуем, но пальму первенства в этом деле удерживаю все-таки я. У меня бывает по семь авиаперелетов в месяц, до пятидесяти встреч в Соединенных Штатах и около десяти за рубежом — порой в самых экзотических местах вроде Москвы или Латвии. Так что с годами я привык перемещаться между аэропортами. Я знаю, чего там можно ожидать, как вести себя с транспортными компаниями, как сделать путешествие максимально удобным и как заставить персонал обслужить меня на высшем уровне… все это было так, пока не появились Индиго .

А теперь я скажу несколько нелицеприятных слов, но, мне кажется, я это делаю всякий раз, когда зарабатываю на жизнь, рассказывая о тех странных изменениях, которые происходят в человеческой природе. Так что заранее приношу извинения за бестактность и отсутствие политкорректности, и все же: в тех компаниях, куда новые дети стали устраиваться на работу, резко упал уровень обслуживания. Видите ли, Индиго начисто лишены способности услуживать клиентам.

(И зачем я это написал? Вы ведь и сами это прекрасно знаете, верно?)

Индиго принимают мои заказы, стоя за кассами ресторанов быстрого обслуживания, они пытаются обслужить меня в гостиницах и мотелях (в гостиницах им почему-то поручают работу консьержей и портье!), они изображают официантов в ресторанах и берутся за другую работу, связанную с обслуживанием. Работодателям, взявшим их на такие должности, попросту невдомек, что они наняли людей, которым и в голову не приходит, что им следует идти по стопам своих предшественников, осваивая науку «обслуживать с улыбкой».

Я вовсе не собираюсь выдвигать обвинения против Индиго , я просто констатирую факт! Эти дети пришли в наш мир не для того, чтобы заниматься такой работой, она попросту им не подходит. В сущности, они и не подозревают о том, что эта работа не для них. Единственное, что они знают, — их частенько увольняют за… ну, скажем… «недостаточное усердие». На самом же деле, они отличаются «отсутствием всякого желания выполнять работу, связанную с обслуживанием клиентов». Когда им объясняют, в чем дело, они отказываются в это поверить.

Вы хотите, чтобы я врал, перестал быть самим собой, чтоб я притворялся, будто мне нравится обстановка и сотрудники, чтоб я лебезил перед людьми, которые этого не заслуживают, чистил туалеты с радостной улыбкой на лице, не спорил с клиентами, даже если они круглые идиоты, и делал все это быстро и расторопно? — спрашивает Индиго .

Да, именно этого мы и хотим! — отвечает им начальник. — Другие до тебя так и делали. Такая у тебя работа!

— И не подумаю! — отвечает Индиго .

Они тут же увольняются и отправляются на поиски нового места, где повторится то же самое.

Вы не представляете, сколько раз я приезжал в какой-нибудь город после одиннадцати вечера и пытался устроиться в гостиницу. Ко мне выходил портье, у которого на лбу было написано « Индиго » (во всяком случае, я читал эту надпись). Я держу два чемодана, проектор и пальто (в зубах). Только что я с трудом протиснулся в вестибюль гостиницы через тяжеленные двойные двери. Даже в самых лучших гостиницах при аэропортах редко бывают автоматические двери. Да, странно… И вот я стою перед единственным звеном, связующим меня и президента гостиничной сети. Этот молодой человек мало напоминает услужливых портье, обитавших в гостиницах в былые годы, и не слишком тянет на «лицо компании».

Так и хочется спросить: «Что с вашими волосами?»

И добавить: «Ого, а как в вашу губу попал этот кусок металла? Вам не тяжело есть спагетти?» Я всегда хотел задать этот вопрос… и еще один — о том, как с этой штукой можно целоваться, не зацепившись. Но все эти оценочные суждения я оставляю при себе. Ведь в моей молодости тоже было множество подобных штучек. Но есть одна разница: по окончании колледжа мы расставались со своими розово-зелеными косичками и длинными бакенбардами и ни за что не осмелились бы явиться в таком виде на собеседование в банк.

«Ого… а что это за белые макаронины свисают из ваших ушей? Вы слушаете репортаж с бейсбольного матча?»

Этого я тоже не говорю, но отдаю себе отчет, что в эту секунду я мешаю молодому человеку слушать музыку на МРЗ-плеере, и он не намерен лишать себя этого удовольствия по причине моего появления. Разве только я заслужу его внимание.