Галина Сапфиро - Сквозь порталы сновидений. Книга первая

В комнате было совсем светло, хотя полярная ночь ещё не закончилась. Я посмотрела в окно, мне было видно только сияющее молочно-белое небо, видимо облака подсвечивались лучами ещё не появившегося солнца, оно скоро должно было впервые показаться из-за горизонта. Полярная ночь приближалась к концу. Когда я перевела взгляд на картину с Храмом, мне показалось, что она приобретает глубину и объёмность, как будто я смотрела в окно. Неожиданно я осознала, что смотрю на собор, стоящий на берегу озера, откуда-то сверху, с воздуха. Затем появилось чувство полёта, я начала проваливаться в картину, словно планируя вниз к Храму. Скорость движения усилилась, голова закружилась. Я вздрогнула и инстинктивно откинулась назад. Ощущение полёта исчезло. Осталось лишь удивительное воспоминание о стремительном движении вниз, к куполам Храма. Со мной иногда случаются странные вещи. И каждый раз я не перестаю удивляться. Наверное, к чудесам невозможно привыкнуть.

Через неделю, когда я снова занялась уборкой квартиры, решила повторить эксперимент. И он получился! Снова распахнулось окно в картину и возникло ощущение полёта вниз, к Храму. И, хотя я уже была готова к этому, все-таки чувство движения было настолько ощутимым, что я резко откинулась назад и прервала контакт. Больше проводить эксперименты с картиной я не рискнула.

Было ли виновато в этом необычное призрачное освещение или я сама, не знаю. Возможно, я спонтанно входила в изменённое состояние сознания при рассматривании Храма. Яркость этого переживания не потускнела в памяти до сих пор.

У меня существовали инстинктивные ограничители, поэтому я ни с кем на тему путешествий по мирам сновидений долго не общалась, и мне не казалось это странным. Не удивляло меня и то, что никто из окружающих также никогда не касался данной темы. Разговоры знакомых и сослуживцев относились только к проблемам повседневного мира, в котором мы ели, спали, учились, работали. Но никто никогда не упоминал о тех прекрасных мирах, в которых я оказывалась по ночам, хотя это происходило не так часто, как мне хотелось бы, и в которых не действовали физические законы. У меня не возникало мысли сравнить свои впечатления с увиденным другими или рассказать о своих снах. И на это была причина, не зависящая от меня. Я нашла объяснение такой неосознанности данного факта много позже.

Моя «вторая» жизнь долго была «табу» для окружающих. Дневная и ночная реальности словно отделялись друг от друга невидимым, но непроницаемым экраном. Как сказала однажды знакомая экстрасенс, мне был поставлен мощный запрещающий «психоблок», поэтому я и не могла говорить вслух ни о чём, что было связано с моими «аномальными» способностями. И пока он не был снят, стоило у меня появиться желанию заговорить о чем-нибудь запредельном, как я… тут же забывала об этом! Долгое время я так и списывала всё на свою забывчивость и не придавала этому значения. Но настало время, когда до меня, что называется, дошло: что-то не так! Почему я ни с кем не могу обсудить такие волнующие меня проблемы? Почему, когда я хочу поговорить с кем-либо о них, у меня случаются провалы в памяти? А через некоторое время, когда «опасность» утечки информации исчезает, воспоминания всплывают в мозгу, как куски пробки из глубины вод памяти. Это показалось мне настолько странным, что я уже старалась целенаправленно нарушить запрет заговорить вслух о событиях в детстве, о своих странных снах, но… всё было напрасно! Я не могла преодолеть запрета. Это произошло лишь по истечении многих лет. В детстве у меня были так называемые контакты третьего рода с представительницей цивилизации с Сириуса, я даже побывала однажды на их подземной базе, хотя воспоминания об этих контактах носят фрагментарный характер. Видимо тогда мне и поставили этот запрещающий «психоблок», чтобы оградить от реалий текущей жизни. В годы моей юности миры Духа, как и наличие у человека какой-то там бестелесной Души или экстрасенсорных способностей – отвергалось. Это были времена махрового материализма.

К тому времени, когда я поняла, что не все люди могут видеть то, что иногда вижу я, то уже сама не пыталась с кем-нибудь пообщаться на эту тему, боясь, мягко говоря, показаться странной. Я научилась не только абстрагироваться от тонких миров, я научилась смотреть на наш мир из пространства, имеющего другую мерность. Я чётко осознавала различия в видении, когда смотришь на мир обычным взглядом, так сказать, находясь внутри него, в обычном состоянии, и когда находишься «вне» его, при выходе в многомерное пространство – так называемым панорамным зрением. Я научилась жить в двух мирах, не смешивая их. При этом я не чувствовала себя «кентавром», двойственным существом, я чувствовала себя человеком, живущим в мире слепых.

Проводя большую часть времени в «реальном мире», я знала, что он не такой, как его представляет себе большинство людей. Что книги и учебники описывают лишь часть его, то, что не выходит за грань определённой сферы. Но они не упоминают о том, что находится за гранью этой условной сферы. Я чувствовала, что большинство людей живут неполноценной ограниченной жизнью. Когда же я представляла, что тоже могла бы быть такой как все, меня охватывал ужас. Этот, «реальный мир», был чужим для меня, непонятным и нелогичным. Тогда я думала: хорошо, что люди, не обладающие данными способностями, не знают о множестве других миров и возможности бывать там, не могут смотреть иным зрением. Многие бы из них не смогли бы здесь существовать. Это все равно, что жить в концлагере, видя за его колючей проволокой прекрасную сказочную жизнь. Паскаль Пьерро, философ, писатель и мистик, писал:

– Никогда не старайся примирить свой духовный мир с духовным миром других. Никаких компромиссов!

– Духовность в большей степени можно сравнить со структурой русских матрёшек или луковой шелухой. На каждом уровне посвящению соответствует своя интерпретация реальности. Одиночество! Вот ваша участь.

Он прав, хотя жить, осознавая своё отличие от окружающих, нелегко. Отчасти меня спасала от пессимизма постоянная перегруженность работой – в быту, семье и в институте. А когда настал срок выполнения миссии, то загруженность возросла вдвойне.