Мария Савельева - Идеальное зеркало

– В смысле? Я что, не в курсе что я прирожденный кондитер? – рассмеялся Вацлав из продаж, чем вызвал смешки нескольких присутствующих и неловкость у остальных.

– Именно. – непринужденно Виталий засунул руки в карманы. – Вы можете даже не подозревать, что жить не можете без португальских паштейш, потому что никогда в жизни не были в Португалии и не пробовали эталонный Белемский вариант этого пирожного. Привычный мир, пускай грустный и пугающий, он такой привычный, удобный, что расстаться с ним и отправиться на поиски своего паштейш иногда невозможно. – начал расхаживать по переговорной Баровский. – Пожалуйста, принесите сливочный кофе. Кто-нибудь тоже хочет?

В этот момент по стеклянной стене пролетело изображение маленького бумажного самолетика, который, среди других таких же летунов, промчался по всем стеклам в направлении кухни. Там царила Екатерина Фёдоровна, хранительница очага всего офиса. Кофеварка получила электронную весточку из переговорки и автоматически сварила напиток. Екатерина Фёдоровна, увидев, что заказ от Виталия, выбрала его любимую небольшую чашку с блюдцем, добавила шоколадное печенье и принесла всё в нужную комнату. Присутствующие были настолько увлечены увиденным, что не заметили охвативший зал аромат свежезаваренного кофе и теплого печенья, который умная система распознала как «более чем приемлемый» по своей шкале и включила в поддержку атмосферы пространства.

Ошеломлённые лица подпирали кулаками рты или прикрывали их ладонями. Мы смотрели на экран во все глаза, где так и светился главный вопрос собрания – «А вы счастливы?».

После совещания каждый из нас чувствовал, что это был поворотный момент в истории компании. Куда именно поворачивали пока было сложно сказать. Слишком уж смелое это вмешательство в человеческую жизнь. Если не в промысел божий. Как можно решать как жить за человека? Будет ли этичным сотрудничать с таким провокационным проектом?

А вот Кристоф был полон воодушевления. Он попросил каждого составить для себя план действий относительно внедрения нового подхода к «дому мечты». «Теперь дом сможет стать вашим вторым «я» в буквальном смысле, – прокомментировал Кристоф на кураже. – Если все функции домашней системы можно будет с точностью выше 98% адаптировать под индивидуальные желания и активности владельца, его особенности характера и образа жизни, то нужды в дизайнерах интерьера больше не будет. Yellow Bridge захватит и этот рынок тоже. Виталий, блестяще! С нетерпением жду тестовых результатов».

Кристоф очень старался сделать вид, что несказанно рад успехам коллег из российского офиса, но привык сам приносить нам из Европы новинки в индустрии. Оставалось надеяться, что этот взмах крыльев бабочки не принесёт тайфун на наше побережье. «Всё это не моего ума дело!» – сказала я себе и отправилась за свой стол.

«Ну что, Google, кто такая Кларис Морель?», – спросила я просыпающийся Mac и потёрла руки в предвкушении интересного расследования.

Именно это лицо интересовало меня больше всего. Что с ней стало после визита в Агентство? Забивая в поисковике её имя, я ожидала множество различных Кларис, которых придется усердно узнавать по фотографиям. Но вышло так, что весь интернет был занят фотографиями и работами той самой Кларис Морель.

«Где такая дама могла ошибиться? Или что, не в деньгах счастье?», – посмеялась я про себя.

Что сказать, её работы интриговали, они были откровенно враждебны человеку: если она изображала море, то шторм, если сад, то он буйствовал, деревья разбивали стены, будто захватывали пространство человека, желая вытеснить его мир и заменить своим. Гармонично выглядело только здание-дерево, где помещения словно грозди ягод свисали на высоте. Смелый замысел. Не знаю смогла бы я в таком находиться. Покачиваться кистью ягод на ветру в пятистах метрах над землей…

Так или иначе, девушка добилась больших результатов. Здесь и реализованные проекты Storm waves house в Лондоне, офисный объект Ashberry в Леоне, строящаяся клиника доктора Франсуа Мизонье в пригороде Парижа, которая была похожа на маяк среди скал, превращенных в лабиринт текучих фонтанов, поросших хвойными деревьями, кустарниками и цветами разных оттенков. Хотела бы я там полечиться.

Кларис Морель окончила Национальную архитектурную школу в Нормандии, много стажировалась, и, наконец, стала свободным архитектором. Работа-море удостоена архитектурной премии Миса ван дер Роэ, ежегодно ее проекты входили в шорт-листы многих конкурсов. Удалось найти и более свежие данные об архитекторе.

В конце страницы поисковика вывалился заголовок «Кларис Морель уходит из архитектуры». Наконец! Что же случилось? Ссылка открылась криво, а чего ждать от Google translate. Материал-перепост. Пока искала оригинал наткнулась на еще четыре подобные публикации и это только большие издания. «Кларис Морель сообщила об окончании своей архитектурной карьеры, приступив к «забытым граням своего любимого таланта», – процитировал Architectural Digest героиню статьи, – Известный архитектор и видный деятель программы продвижения образования для женщин в странах третьего мира, на пике своей карьеры решила сменить амплуа и приступить к созданию объектов живописи. По словам Кларис, она всегда мечтала писать картины, но в силу определенных жизненных обстоятельств и серьезного влияния среды, её увлекла архитектура. Нужно отметить, что признаки художественности натуры Кларис сочились в каждом ее объекте, наполняя его маринистскими мотивами (вспомните Storm waves house) или знаменитый «Сад вочеловечшася», где деревья становятся людьми и захватывают планету.

Метаморфоза «архитектор-художник» произошла под воздействием впечатлений, полученных в агентстве Miroir parfait, – продолжал автор статьи. – Основатель компании и ее главный специалист доктор Франсуа Мизонье рассказал о принципе его программы: «На основе максимально подробной информации о вас, вашем детстве и прожитых годах, предпочтениях, окружении и других деталей, программа Miroir parfait выстраивает карту достижения успеха конкретного человека, его предельно вероятного уровня счастья. Программа развивается, сейчас мы работаем над портативными устройствами, которые могли бы помогать на месте делать правильный, эффективный выбор при всех переменных». Да, похоже не долго нам осталось сомневаться в себе, Мизонье взялся решить все наши проблемы. Вы хотели бы принять участие в такой программе?».

Издание объявило конкурс, у кого история наиболее душераздирающая, чтобы вручить «счастливчику» билет в Агентство и исправить его путь раз и навсегда. Реакция на программу читалась противоречивой: кто-то говорил, что это вмешательство в дело Божее (но такие люди находятся вообще всегда, даже на открытии какого-нибудь завалящего спортзала), кто-то говорил, что он ждал этого всю жизнь, а кто-то отложил своё самоубийство в надежде что-то наладить, кому-то такие действия представлялись лишением человека права выбора и вкуса к жизни. В итоге даже я захотела принять участие в конкурсе, но, конечно, не стала, вспомнила, что мне никогда не везёт.