Бурислав Сервест - Магия Бессмертия 24. Бездна

Наверняка каждому знакомо ощущение, возникающее хотя бы при чтении рассылок – ощущение того, что все это уже знакомо. Что об этом можно было написать и самому. То же самое и с техникой – иногда описание какой-то техники сразу же резонируют с чем-то внутри – вы её ещё не пробовали, но уже знаете, что это будет работать. Понятно, что сказанное относится и к другим книгам – некоторые из них тоже вызывают резонанс. И ощущение того, что мы могли написать их сами.

По сути, это ощущение нас не обманывает. Мы говорили о том, что никого нельзя научить ничему новому – можно только пробудить Знание, которое уже есть внутри нас. Это как детский конструктор – из «кубиков» можно собрать почти любую конструкцию, но сами «кубики» уже должны быть – иначе ничего не получится. А «кубики» обладают изначальной способностью притягиваться друг к другу – поэтому они могли бы сами сложиться во все множество «конструкций», определяющих структуру нашего мира и всех других миров. Если бы у них была возможность двигаться свободно. Проблема в том, что они связаны друг с другом искусственным образом, что не только ограничивает их подвижность, но и создает постоянное напряжение, заставляющая нас «излучать» энергию в пространство.

Взять хотя бы знание другого человека. Есть как бы общее определение – например, мы считаем одного человека добрым, а другого злым. Есть более подробное «описание», в котором мы учитываем все известные нам действия, совершенные данным человеком. Понятно, что некоторые из этих действий противоречат общему определению – вряд ли найдется хоть один «хороший» человек, который никогда не совершал «плохих» поступков, в том числе и по отношению к нам. И наоборот – нередко результаты действий наших «врагов» оказываются полезными для нас – по сути, они делают нам «добро». Но это никак не меняет нашего отношения ни к «друзьям», ни к «врагам». А сам факт существования такого механизма приводит к парадоксальным результатам.

Например, отношения родителей и детей. Для большинства людей и те, и другие по определению хорошие люди. Но наши родители в свое время «кричали» на нас, говорили обидные вещи, то есть они объективно совершали по отношению к нам «плохой» поступок. И если нам удалось не «разлюбить» их, то отношение к «нападениям» такого рода меняется. Для очень многих людей «крик» и «ругань» – почти знак близких отношений. Им намного лучше в том случае, если начальник «накричит» на них, чем если он будет придерживаться сухого официального тона. То же и в отношениях с партнером – для этих людей молчание партнера в «экстремальных» ситуациях или сохранение им «нормального тона» – самое ужасное оскорбление – гораздо худшее, чем если бы он просто наговорил им множество обидных слов.

То же самое и с ограничением свободы – родители всегда огранивают свободу своих детей – это как бы их основная обязанность. А поскольку в большинстве случаев они при этом остаются для своих детей «хорошими», дети учатся воспринимать ограничение свободы как почти позитивный фактор. Не секрет, что очень многим нравятся «строгие начальники» или, например, проявление ревности партнера – она всегда направлена на ограничение свободы другого человека. А что касается «распорядка дня», то люди, загнавшие себя в эти рамки, однозначно расцениваются другими как «хорошие», вернее, «хорошим» считается сама способность ограничивать свою свободу.

Даже физические наказания, которые иногда используют родители, расцениваются в этом же ключе. Соединение двух почти несовместимых «кубиков» – боли и восприятия «хорошим» того, кто её причиняет, иногда приводит к установлению очень устойчивых, хотя и парадоксальных связей. Отсюда и известное выражение «бьёт – значит любит», некоторые формы мазохизма и множество других вариантов, – вспомните ситуацию, в которой близкий вам человек причинил вам боль, хотя бы в моральном плане. Нередко это ощущение сопровождается непонятным чувством внутреннего удовлетворения. Разумеется, здесь действуют и другие механизмы, но опыт отношений с родителями играет здесь далеко не последнюю роль.

Понятно, что сложно любить родителей, помня о том, как они нас наказывали, тем более что в момент наказания мы испытывали совсем другие чувства. Поэтому «описание» родителей как бы расщепляется внутри нас на две части. В явной половине остается то, что соответствует нашему «хорошему» отношению к ним – воспоминания о «подарках», «ласке», совместных путешествиях и так далее. А в скрытой половине – все то, что противоречит этому отношению, всё «плохое», что они с нами сделали. Понятно, что обычно эти два противоположных описания не могут существовать параллельно, вернее – они порождают в нас постоянное напряжение, жить с которым очень сложно. На каком-то этапе родители для нас – это отображение всего внешнего мира, а поскольку родители могут стать «плохими» в любой момент времени, то так с нами может поступить и весь мир. Жить в ожидании непредсказуемых изменений, причем в плохую сторону, почти невозможно. Это как в опытах с крысами – когда их наказывали разрядами электрического тока бессистемно, безо всякой связи с их действиями, они очень быстро заболевали и умирали. Хотя напряженность и частота разрядов могла быть даже ниже той, которая использовалась для выработки у них условных рефлексов – но в этом случае ничего плохого с ними не происходило.

Чтобы снять это «напряжение» нам приходится как-то структурировать свое Описание Мира. А делаем мы это очень простым способом – разделяем свое «я» на две половины. Одна из них – это наше «хорошее «я», которое мы отождествляем с самим собой. То «я», которое совершает поступки, вызывающие одобрение сначала родителей, а потом и всех окружающих. А другая половина – «плохое «я», любое действие которого ЗАСЛУЖИВАЕТ наказания. Понятно, что большинство людей отрицает сам факт его существования, но это почти ничего не меняет – время от времени «плохое «я» проявляется, изменяя Описание Мира на противоположное – человек в буквальном смысле становится другим человеком, разрушая всё, что было для него ценным. Это называют морбидо, склонностью к саморазрушению, но на самом деле мы разрушаем не себя, а свою вторую половину, от власти которой стремится избавиться наше «плохое «я». Понятно, что обычно ничего серьезного разрушить не удается и после возвращения в «хорошее «я» начинается «откат» – мы виним себя за то, что мы сделали, то есть стараемся разрушить свою «плохую» половину. В этой войне победителей не бывает – «хорошее» и «плохое» «я» постоянно меняются местами, а их «битва» приводит лишь к беспорядочному излучению энергии.