Нина Мелентьева - Я вернулся, папа. Том 1

Выгнав из головы мысли об отце, я затаил дыхание и вломился головой в скалу.

Пробив полуметровую пробку желе, сквозь которую свет фонаря проходил как через стекло, я рывком выскользнул в какой-то узкий туннель и…

Стремительное течение подхватило меня как соломинку и с силой потащило по пещере. За несколько первых секунд я припомнил все возможные ругательства, какие только слышал, и лихорадочно цепляясь за трос, пытался остановить механизм стравливания. Что-то больно полоснуло по правому плечу, и я разве что не закричал от боли, отпуская трос. Попытался хоть что-то разглядеть в мельтешащем по стенкам пещеры свете фонаря, и в тот же момент удар по голове разбил его. Чуть не плача от боли и отчаяния, я закрыл лицо ладонями и прикрыл маску. Не дай то Боже она разобьется и тогда все пропало. В голове беспощадно шумело, и меня то и дело бросало то об одну стенку, то об другую. Чисто интуитивно сгруппировавшись, я сжался в клубок. И думать уже не думал, что если сорвет баллоны, то я тут же захлебнусь.

Снова меня бросило на стену и я чуть не взвыл. Разорванное об какую-то скалу плечо с такой силой шлифонулось о камни, что шум в голове немного стих. Это дало мне возможность на несколько секунд задуматься над тем положением, в которое я попал. И вспомнить о тросе.

Проклятье, трос рассчитан на пятьсот метров, и до сих пор разматывается, значит я не проплыл и пол километра по этому гроту. И стоило мне об этом подумать, как ремни на поясе дернуло. Все, закончились пятьсот метров.

Меня болтало так, словно вода хотела если не сорвать меня со страховки, то забить на смерть о стены. Вот она сорвала с меня один, а затем и второй ласт. Запарашутила прорванный на плече гидрокостюм, еще больше разрывая его. Удар о стену баллонами, заставил действовать. Левой рукой я отстегнул бегунок со страховки, перестегнул на пол метра вперед по тросу и попытался подтянуться. Минут пять убил на то, что бы сократить трос на метр, и понял, что с раненной правой рукой не смогу, не успею, добраться до входа в туннель. У меня раньше закончится кислород, или вообще сорвет баллоны, прежде чем я дотянусь. Оставалось два выхода, ждать, когда кто-то там заметит мою лодку и вытянет обратно, или освобождаться от троса. Вероятность того, что меня вообще кто-то будет искать еще пол часа, бросится тут же спасать не зная что со мной и где я, была столь мала, что я сразу сконцентрировался на втором варианте. Попробовал отвязать трос, и чуть не разорвав пальцы, тихо запаниковал. Неужели я умру здесь, в полной темноте, один, болтаясь как рыба на удочки? И тут же вспомнил про небольшой нож на ноге, который мог бы спасти от сетей, доведись мне запутаться в них.

Я раза четыре выпускал нож из руки, и ловил веревку, к которой он был привязан, прежде чем смог взять его в левую руку. При условии что течение и не пыталось мне помочь, а все более яростней било о стены, это было великим подвигом. Еще большим подвигом оказалось заставить себя перерезать ту единственную нить, которая еще связывала меня с домом.

Быстро накатывающая слабость заставила сжать зубы сильнее. Уровень кислорода в баллонах упал? Потерял много крови из раны? Или переохлождение? Если так будет продолжаться, я просто здесь погибну. Надо действовать. Другого выбора просто нету.

Перерезав трос, я лишь успел закрыть руками лицо, и течение с новой силой стремительно потащило меня в темноту. Не было ни сил, ни желания сопротивляться ему. Все тело буквально требовало отдыха и пары десятков тюбиков мази от ушибов и ссадин. Даже плечо уже не болело. Я просто не чувствовал руки от самой шеи и до кончиков пальцев, сам удивляясь как еще смог поднять ее и прикрывать лицо.

Свет заставил меня отнять руки от лица, и, мельком увидев, что идет он от выхода из туннеля, меня с силой выбросило в воздух. Чувствуя себя пробкой в бутылке с шампанским, сквозь мокрый пластик маски увидел висячее низко над горизонтом солнце, и внизу, окруженный скалами, огромный резервуар с водой.

А потом был удар.

Я ударился о воду с такой силой, что ремни с баллонами не выдержали и лопнули, и отлетая куда-то в сторону, сорвали с меня и маску и трубку.

Прежде чем потерять сознание от страшной боли во всей правой стороне тела, на которую пришелся удар, я успел хлебнуть изрядную порцию пресной воды. И лишь потом провалился в черную бездну, оглушенный, уставший и разбитый.

Пришел я в себя так резко, словно кто-то просто повернул рубильник, и тут же закашлялся. Легкие горели огнем от хрипящей воды, и я даже не сразу осознал что меня кто-то поддерживает под руки. И то, что я следом снова не отключился, я должен был быть благодарен лишь очередному приступу кашля.

Кроме того, что легкие были готовы выплюнуть себя через мое же горло, вся правая часть тела была буквально одной сплошной болью. Даже лицо беспощадно саднило, и я почувствовал на губах соленый вкус крови. Глаза же, словно отказываясь принимать все происходящее за реальность, отказывались видеть все, кроме непроглядной черноты вокруг. И я чувствовал, что дело было не в том, что вокруг могло быть темно. Они просто не видели!

Осознав наконец, что меня поддерживают чьи-то руки, борясь с душащим кашлем, прошептал:

–Помогите мне.

Этих двух слов хватило у меня на то, что бы последние силы покинули тело, и я безвольно повис на чьих-то бережных руках. Сознание я не потерял, но, словно прибитый, не мог собрать мысли воедино, все слышал, но ничего не понимал, и ни на что не реагировал. Рядом кто-то говорил, но я не мог понять ни слова. Сам язык вообще мне показался незнакомым.

Чьи-то пальцы легли мне на подбородок, и повернули голову. Сначала в одну сторону, потом в другую. От этого я разве что не закричал. Боль в голове явно ждала именно этого, и набросилась с остервенением на и так уже измученное тело и разум. Я не отупел от нее только из-за того, что пальцы прошлись по коже на щеке, и я почувствовал что там глубокая рваная рана. Это заставило отвлечься и ужаснуться случившемуся.

Я упорно хлопал ресницами, надеясь на то, что зрение вернется, но увы. Но это дало шанс оценить свое состояние.

Когда все те же пальцы коснулись виска, я сообразил что там огромная шишка. Наверно ее я получил в том туннеле, когда разбился фонарик. Если бы не он, то я наверно ударился бы виском и сразу бы умер. Не добрался бы до выхода. Остался бы болтаться мертвым на веревке.

От невеселых мыслей меня отвлекло прикосновение к распоротому плечу. По крайней мере я искренне надеялся, что отделался только рваной раной. Я ошибся. Сначала в плече что-то скрежетнуло от чуть более сильных нажатий рук, а потом и в локте. Как минимум перелом в плече и вывих локтевого сустава, а как максимум – перелом и там и там. Я поморщился от того, что я их не чувствую – этих травм. Хотя нет, чувствую что рука болит, но по сравнению с болью в голове, это мелочь.