Нина Мелентьева - Я вернулся, папа. Том 1

–Мамочка, прости меня,– прошептал я. Сам себя убеждая что возможно она меня сейчас и не слышит, но почувствует своим материнским сердцем мое раскаяние.

Спокойное покачивание носилок как-то плавно отступило на второй план. И мне уже казалось что меня укачивают волны бескрайнего моря, и для того, что бы избавиться от мук, терзавших душу, было достаточно лишь протянуть руку и перекрыть винт на баллоне с кислородом. А потом я провалился в крепкий сон.

Первое что я услышал, это был тихий плеск под самым ухом. Потом лишь понял что просто уснул в ванной, и резко дернувшись, сел.

Нет, я на самом деле лежал в ванной, но не в своей. Более того, все вокруг было не мое. Чужое помещение, чужая ванна, какая-то низенькая и широкая. Вода голубовато-зеленого цвета. Обитые деревом стены, гладко отшлифованные и покрытые лаком. Стопка полотенец, лежащих на столике возле большого зеркала. И все. Одна дверь за спиной. И ни окон, ни кранов для воды. Хотя, судя по всему, вода была из больших керамических кувшинов, стоящих в ряд возле дальней стены. А под потолком светился мягким светом большой белый шар, от света которого спросонья даже заслезились глаза.

Наверно я все еще сплю, и вижу сон. И все это – продолжение того кошмара.

Вспомнив тот ужас, я вскочил на ноги, и тут же со стоном рухнул обратно в воду. Правая нога уже не была синей. И судя по тому, что я мог на нее хоть и не долго, но опираться, кости зажили. Но как же она болела!

Снова сев, я стал растирать ногу, от чего боль немного стихла, и я смог уже спокойно осмотреть всего себя. Если не обращать внимание на то, что я был абсолютно гол, то все со мной было в порядке. На коленке белел небольшой шрам, а на бедре, где раньше был страшный черный синяк, длинная тонкая белая полоса. Видимо, что бы сложить раздробленные кости, врачам пришлось резать ногу. Я тут же откинул дурные мысли, и ощупал ребра. Здесь все было как прежде. Они даже почти не болели. Лишь при более сильном нажатие, отдавали слабым отголоском боли. А вот вся правая рука была буквально покрыта шрамами. Несколько белых полос на плече, аккуратно зашитых и полностью заживших, без каких-либо неровностей. Та рваная рана, то же зашитая, но все еще безумно болевшая. Локоть, с новыми шрамами. И даже на пальцах, там где были сломаны фаланги, было несколько новых шрамов. Причем все они были тоненькими и совсем не мешали. Мне захотелось увидеть свое лицо, но до зеркала я не смог бы добраться ни как, так что пришлось обойтись тем, что чувствовали мои пальцы. Две неровные полосы, тянувшиеся от уха, одна внизу по скуле, другая по щеке к носу. От двух ссадин на голове так вообще ничего не осталось.

Чертыхнувшись, я потянулся к полотенцам. Было мало приятного лежать голым в ванне, зная что сюда заходят люди. Я смог уронить всю стопку на пол, и подхватив ближайшее к себе, с трудом обмотал его вокруг бедер.

И вовремя.

Дверь за спиной тихонько скрипнула.

–Зачем ты встал? Вернись обратно в воду,– в дверном проеме стояла та самая женщина, что спасла меня после падения. Только на ней сейчас были не кожаные бриджи и обтягивающая грудь рубашка, а весьма скромное, длинное в пол, белое платье. Однако я сделал вывод, что в штанах она смотрится куда как более симпатичней. И лишь потом до меня дошло, что я понимаю ее. Слышу, что язык и не русский, и не английский, но понимал его так же хорошо, как если бы он был для меня родным. Понимал каждое слово.

Сидел в странного цвета воде, обмотанный полотенцем, с открытым ртом и смотрел на женщину как последний дурак.

Женщина подошла ко мне и положила ладонь на мое плечо.

–Я понимаю, что у тебя сотня вопросов, и я готова на них ответить, но для начала вернись и ляг в воду.

–Я… вас понимаю,– прошептал я и тут же с ужасом зажал рот ладонью. Я сам говорил на чужом языке!

Женщина ласково улыбнулась и по матерински погладила меня по голове.

–Ну а раз понимаешь, то, пожалуйста, ляг обратно в воду. Твое лечение еще не закончилось.

Пришлось подчиниться ее просьбе и довольно сильному нажатию на больное плечо.

–Меня зовут Маришь,– женщина села на край ванной, не обращая внимания на мокрые борта. Достала откуда-то маленькую баночку, и стала рассматривать и ощупывать шрам у меня на щеке. -А тебя как зовут?

–Джейк… Джейкоб.

–Джейкоб,– она коснулась пальцами уголка моих губ, и я весь напрягся. У нее были теплые мягкие пальчики, и я поразился откуда в них могло быть столько сил. -Странное имя.

–Друзья зовут меня просто Джейк.

–Джейк, -она снова улыбнулась, и открыв баночку, стала осторожно мазать шрамы у меня на лице ужасно пахнущей мазью. -Боюсь, что шрамы останутся. Будь моя воля, я бы засунула тебя в воду с головой, но увы, тогда ты захлебнешься. Да и она полностью не избавит тебя от них.

–В воду?– я откинулся на удобную выемку для головы, и закрыл глаза.

–Это живая вода. На то, что бы спасти тебя, ушел почти полугодовой ее запас.

Я ничего не ответил. Живая вода, эта обалденная женщина со странным именем Маришь, чужой язык. Все это было так похоже на сон.

–Ты устал. Тебе лучше поспать,– женщина поднялась, но я тут же перехватил ее, больной рукой сжав ногу через тонкое платье.

–Где я, Маришь? И где мама с папой? Что это за место? Я все еще сплю, или я умер?– я понял что не могу удержать ее, и пальцы без сил разжались.

–Нет, ты не умер. И ты не спишь, пока еще… Ты просто попал в чужой… другой мир.

Она присела рядом со мной на корточки, и коснулась моих волос. Ее лицо теперь было на уровне с моим, и я понял, что она на самом деле самая красивая женщина, которую я когда либо видел.

–Ты первый человек, который попал в наш мир… живым. И мы не могли дать тебе умереть.

–Я хочу домой,– тихо прошептал я, борясь с нехорошим предчувствием.

–Прости, малыш, -она опустила глаза. -Но я не могу тебе помочь в этом. И дело не в том, что я не хочу. Я просто не знаю как это сделать.

–Но…

–Джейк,– она посмотрела мне в глаза, и я проглотил слова. Я так остро понял, что она не лжет, что был поражен этим открытием. -Мне очень жаль, что ты сейчас оторван от дома, от родных. Я не знаю причин, почему ты попал в колодец, и я не понимаю как ты смог выжить. Но как только ты поправишься, и сможешь совершить путешествии, мы отправимся на великий Совет, и там мы попробуем найти способ вернуть тебя обратно. И постарайся не плакать. Живая вода не переносит соли. Я более чем уверена, что уже через пару дней ты будешь как новенький, и забудешь о ранах и боли. Отдыхай и позволь воде вылечить твое тело, а потом мы сможем нормально поговорить и успокоить твой разум.

Я смотрел как женщина плавной походкой скользнула к двери, и обернувшись, подмигнула. Она была безумно красива, и я с запозданием понял, что одна из важных частей моего тела отреагировала на нее вполне последовательно.