Олег Чапаев - Павлик

Теперь уже Игорь Сергеевич хмурился и смотрел недоверчиво:

– А вы где это взяли, Павел? Откуда информация?

Тот удивленно поднял глаза:

– Как – откуда? Из истории. Учебник вон откройте – там все есть.

– Да… Не в курсе был. Ну, если так, то тут с вами спорить сложно. Действительно, – он грустно покачал головой, – беспредел, соглашусь.

– Ага, – Павлик кивнул, – беспредел. Это уже не беспредел, как по мне, это уже гора-а-аздо хуже! Впрочем, от этих рептилоидов ничего другого и ждать нечего.

Игорь Сергеевич уставился на гостя в изумлении:

– От кого, простите?

– От рептилоидов, – чувствуя надежную поддержку «Людовика XIII», Павлик решительно кивнул. – Нормальным людям такого в век не удумать. Тут уже, извините, вообще мышление другое нужно, чтобы подобное придумать и воплотить. И сознание другое. Такие только у рептилоидов быть и могут!

Игорь Сергеевич склонил голову влево, потом вправо, словно пробовал уложить в мозгу такой вираж мысли, для пущей надежности призвал в помощники безотказный напиток и с сомнением взглянул на разгоряченного собеседника:

– Не понял. А это-то кто такие?

– Эти-то? – Павлик неопределенно пожал плечами и хмыкнул, искоса поглядев на своего визави. – Да есть такая версия, что захватили Землю нашу когда-то эти самые рептилоиды. Их так и зовут, потому что у них, как у рептилий, мозгу ноль, в человеческом, конечно, понимании. А вот сожрать им кого-нибудь, невзирая на лица и числа, так сказать, – самое счастье. Причем, абсолютно все равно им, кого жрать. Хошь – мамку родную сожрут, хошь – ребеночка своего, был бы гешефт. Вот они и влились в стройные ряды землян, и мимикрируют под нормальных и обычных членов социума. А потом и вовсе власть подмяли под себя почти полностью. Так вот войны и все прочие ужасы – от них исключительно!

Игорь Сергеевич смотрел и удивленно улыбался:

– И вы что, молодой человек, верите во все это?

– Знаете, что я вам скажу, – Павлик задумчиво покрутил в руках бокал и слегка прищурился, всем видом теперь транслируя неопределенность. – С одной стороны, я и сам скептически к этому отношусь, к истории этой альтернативной. Тут ведь глазом не успеешь моргнуть, как сам пострадавшим окажешься. Безумие – штука заразная, как известно, а у этих товарищей альтернативщиков что ни теория – то одна другой краше, что называется. То у них планета Нибиру на Землю пикирует, то мировое закулисье в заговор с жидомассонерией вступает, то Земля плоская, то Луна полая, то еще какая-то хрень, извините, произойти норовит. А с другой стороны, недаром ведь в народе говорят: дыма без огня не бывает! Да и потом, я вам рупь за сто дам, что тут какая-то собака да порылась. Не могут так люди нормальные поступать, как эти товарищи с ткачами и китайцами поступили. Ни при каких раскладах у нормального человека рука не поднимется непотребства подобные творить! Тут порода особая требуется, мышление соответствующее. Не наше это, не земное мышление…

Игорь Сергеевич попытался возразить:

– Да бросьте, Павел. Вы вспомните, что немцы обычные во Вторую мировую творили! Не нужно было никаких ваших рептилоидов! Концлагеря эти, Освенцим, Бабий Яр… Самые обычные и нормальные люди в одночасье зверями стали, – он тяжело вздохнул.

– Не, не соглашусь. То, что обычных людей в зверей в одночасье превратили, тут, с моей точки зрения, вообще ничего чудесного с удивительным и в помине нет. Это тупо, что называется, дело техники. Не в людях дело-то, которые потом генеральную линию партии в жизнь претворять начинают. Здесь же кто-то руководить всем процессом должен, цели и задачи ставить, – Павлик заметно посерьезнел. – Вот это как раз и похоже на их работу, рептилоидов этих. А то, что потом простой люд с катушек слетает, уже дело десятое. Я с вами, Игорь Сергеевич, сейчас спорить не хочу, но!.. – он сделал упреждающий жест рукой. – Печенкой чую: есть во всем этом что-то, зерно здравое, в смысле. Но что за собака тут зарыта, мне пока не до конца ясно, – он залпом допил коньяк и поставил бокал на стол.

– Знаете, молодой человек, – Игорь Сергеевич развел руками и немного снисходительно улыбнулся. – Мне кажется, это у вас максимализм юношеский еще прет, уж простите за откровенность. Уж слишком по-вашему все просто получается: это белое, это черное. Мир-то, – он кивнул на панораму за окном, – мир не так прост. В нем цветов и оттенков масса.

– А я с вами тут спорить и не собираюсь, – Павлик согласно кивнул. – Мир, конечно же, цветной, я не дальтоник – сам вижу. Только я вам вот что на это скажу, – он на секунду задумался и вдруг весьма хитро заулыбался. – Мир-то, может быть, и цветной, но начинается его разноцветное великолепие с единственного цвета! Тут и никакой эзотерики не нужно, одна сплошная наука нам в помощь. С белого цвета вся эта ваша красочная феерия начинается, а уж он остальные все цвета в себе содержит. А где белый, там и черный, соответственно. И прежде, чем про сложные вещи рассуждать, нужно первичную дефиницию эту вашу осуществить решительно и безошибочно. Белое от черного вначале отделить требуется. А как осуществили вы эту самую первичную дефиницию, так потом свой мир хоть какими красками раскрашивайте! Хоть розовыми, хоть лиловыми, но зад ваш в безопасности будет. А вот если вы сразу с этой, – Павлик пощелкал в воздухе пальцами, привычным жестом подзывая слова, – с дефиницией, ошиблись, вы ничего еще раскрасить толком не успеете, а к вам уже трое пристроятся и еще базу под это дело подведут!

– Какую базу? – Игорь Сергеевич недоуменно уставился на гостя.

– Как какую? Идеологическую, конечно. Пидоры, Игорь Сергеевич, всегда базу идеологическую подводят под непотребство свое. Причем, – Павлик о чем-то задумался и снова улыбнулся, – стройную, как правило, базу-то подводят, засранцы. Они же и в Англии тогда базу подвели под ткачей этих. Люди, говорят, эти второго сорта, индийцы то есть. Конечно, – он резко разгорячился, – они, значит, с Иеговой своим – первого сорта, а индусы с Кришной – второго выходят. Тут логика на сто процентов ясна, Игорь Сергеевич. Если в этом вопросе начать разбираться, вся эта афера с Иеговой сразу наружу вылезет! А если индусов вторым сортом объявить, кто же с ними и Кришной их разбираться-то будет?

Игорь Сергеевич немного ошалело покрутил головой.

– А Иегова тут причем? И Кришна ваш?

– Кришна, во-первых, не мой, – Павлик снова машинально потер порез на щеке. – Кришна индусский как раз, из их традиции. А вообще, я вам так скажу: тут ведь вопрос сложный очень в действительности. Мировоззренческий, можно сказать вопрос. Тут ведь в чем дело, вы думаете? Одни с Иеговой мосты навести хотят, и наводят, заметьте. А вторые, индусы к примеру, так они наоборот, мимо Иеговы проскочить намерены, им с ним разговаривать в принципе не о чем. Вот и получается: одни – за одного, вторые – за другого. А если еще глубже копнуть, – Павлик опять над чем-то задумался, а потом нахмурил брови, – так тут еще сложнее… А с другой стороны – и проще все. Эти, с Иеговой которые, они за рабство, а индусы и иже с ними – за свободу. Если коротко, то вот такая картина получается, – он выдохнул и махом осушил остывший чай.