Г. Бореев - Пифагор (Второй том)

Очнулся греческий философ в оазисе. Он лежал на зеленой лужайке, и над ним распростерли свои широкие листья пальмы, и райские птицы пели, сидя на лианах, на все голоса. «Где я? — спросил Пифагор самого себя. — Неужели я умер, не выполнив возложенную на меня миссию, и проснулся в раю?» «Нет, нет, вы еще не умерли, дорогой Пифагор! Вы находитесь в ашраме джайнов, в Вайшали, — к лежащему на траве философу подошел индийский юноша и протянул руку. — Меня зовут Равинда Кумар, я ученик великого джина Вардхаманы, Учителя и реформатора джайнисткой религии». «О, мой дорогой спаситель, я очень рад с вами познакомиться! Скажите, Равинда, как я очутился здесь?» — Пифагор пожал протянутую ладонь монаха и сел, по-восточному скрестив ноги.

Рядом с ним сел в позе «лотоса» Равинда Кумар и, учтиво улыбаясь, начал свой рассказ: «О, почтеннейший белолицый Сын бога Солнца, мы вас здесь давно ожидаем. Еще три месяца назад Учитель Вардхамана, или как его здесь все зовут Джина Махавира, собрал жителей всей общины и объявил, что к нам в гости едет мудрейший из мудрейших сынов Эллады, знаменитый жрец Пифагор. Джина Махавира поведал нам, джайнистким монахам, о духовных подвигах Пифагора и тяжелых испытаниях, выпавших на долю белолицего Сына бога Солнца. Вся наша община с энтузиазмом восприняла радостную весть о скором прибытии дорогого гостя.

И вот две недели назад Вардхамана тайно собрал нас, одиннадцать своих ближайших учеников, и сказал, что наш греческий друг через неделю попадет в смертельную беду — его засыпят пески пустыни Тар во время песчаной бури. Поэтому Джина Махавира посылает нас навстречу Пифагору, чтобы мы разыскали его песчаную могилу в пустыне, вернули греческого философа к жизни и принесли на носилках в ашрам джайнов. Так мы и поступили. Когда мы нашли ваше тело и откопали его, то оно уже не дышало. Но Серебряный шнур между телом и душой не был порван, поэтому вернуть вас к жизни нам не составило большого труда. Вчера мы принесли вас, многоуважаемый Сын бога Солнца, на носилках сюда, в нашу общину».

Пифагор оглянулся по сторонам. Среди деревьев, окружавших солнечную лужайку, он заметил несколько шалашей, построенных из широких пальмовых веток. Из этих шалашей выглядывали худенькие коричневые монахи. Они приветливо улыбались ему, обнажая белоснежные зубы. Тогда Пифагор спросил у своего спасителя: «Дорогой мой индийский брат, ответьте мне, пожалуйста, что это за религия — джайнизм, на чем она основана, к чему призывает, куда ведет?»

Равинда Кумар улыбнулся в ответ и протянул Пифагору кувшин с водой: «О, мудрейший Сын Солнца. Вы еще так слабы телом, вам надо прийти в себя, подкрепиться. Попейте, дорогой наш друг, это магнитная вода. Она заряжена целительными мантрами. Вода оживит вас и придаст силы». Затем Равинда принес Пифагору два банана и кружку с медом. Когда греческий философ выпил магнитную воду и немного поел, то Равинда Кумар стал рассказывать о джайнах (джинах), о своем Учителе, о большой и дружной общине, о цели и смысле жизни монахов. Конечно, в этой непростой беседе двух посвященных было много встречных вопросов и общих ссылок на изречения Семи великих мудрецов — риши. Однако, из-за ограниченности места в книге, я попробую своими словами вкратце передать основные мысли из речи Равинды.

Итак, Равинда Кумар поведал Пифагору, что джайнизм возник и существовал еще во времена Лемурии и Атлантиды. Лучший ученик рассказал почетному гостю, что джайнизм — это не закостенелая догма, а живое учение, что джайнизм меняется, приспосабливаясь к векам и эпохам, потому что люди во все эпохи разные по чистоте, по количеству хромосом и количеству ума. В чистом виде джайнизм существует только на астральных планетах, где живут боги и полубоги. А на Земле джайнизм появился в Золотом Веке на континенте Лемурия. Джайнизм сформировался в том же историко-культурном поле, что и индуизм, брахманизм, шиваизм, вишнуизм и тантризм, и поэтому имеет с ними много общих черт, характеристик, идей и понятий: карма, сансара, дхарма, нирвана, или мокша, или нирвикальпа самадхи, йога, медитация, пранаяма, концентрация и так далее. Но джайнизм отличает от вышеназванных религий то, что он отрицает существование Единого Бога, Абсолюта. В этом отношении джайнизм очень похож на три другие системы индийской философии — буддизм, санкхью и адвайта-веданту. Все «религии», отрицающие существование Единого Бога, вышли из материалистичной древнелемурской философии Санкхья. Хотя джайны и отвергают существование Бога как творца мира, они верят в существование других богов и все же считают необходимым поклоняться достигшим освобождения совершенным душам — сиддхам, мокшам, турийя, дживан-мукти. Подобные йоги, достигшие нирвикальпа-самадхи, служат монахам-джайнам эталоном для подражания; служат маяками, освещающими нелегкий Путь освобождения от кармы и сансары. Джайны постоянно думают о них. Поэтому место Главного Бога у монахов легко могут занимать люди, достигшие нирваны, достигшие освобождения души, обладающие божественными качествами и силами. Джайны обращаются к великим йогам (сиддхам) за руководством и вдохновением. Размышляя о непорочных свойствах йогов, достигших освобождения, а также о тех, кто находится на пути к нирване, монах-джайн ежедневно напоминает самому себе о возможности достижения им высшего удела. Пример великих аскетов и йогов вдохновляет и придает сил. Души, достигшие освобождения при помощи ежедневной практики йоги и сурового аскетизма, служат путеводными звездами для остальных людей, верящих в такую йогу. Поэтому джайнизм является религией очень смелых и сильных духом людей. Это религия помощи самому себе при содействии строжайшего аскетизма и ежедневной йоговской практики. Вот почему душа джайна, достигшая освобождения, называется победителем (джина) и героем (вира).

Дорогие мои читатели, из рассказа Равинды следовало, что джайнизм вовсе не отрицает существование богов — природных духов, духов планет и звезд. Но в общей схеме мироздания джайнизм отводит духам и богам не такое значительное место, как индуизм, шиваизм, брахмаизм, кришнаизм и другие индийские религии. Махавира сказал своим монахам, что миром движет всеобщий Мировой Закон, а не воля Бога-Творца, периодически создающего и разрушающего этот мир. Еще Вардхамана поведал последователям, что вечное существование вселенной делится на бесконечное число циклов, каждый из которых проходит период улучшения (утсарпини) и упадка (авасарпини). У Махавиры отрицание существования личности Всевышнего Бога не является отрицанием существования божественных сил — Космических законов. Мысли, высказанные Вардхаманой, его ближайшие ученики запомнили, а после ухода Махавиры с физического плана — записали.