Эми Минделл - Психотерапия как духовная практика

Затем, отметив изменение своих чувств, Арни пояснил, что его заинтересовали ее чувства. Он знал, что природа часто предстает перед нами совершенно непредсказуемым образом, и хотел помочь ей раскрыть этот загадочный процесс. Он также осознавал, что она остановится на своем барьере , границе своего представления о мире (см. главу 5).

Он спросил, не хочет ли она узнать о своем переживании немного больше. Женщина колебалась. Заметив это, Арни сделал паузу. Через некоторое время женщина сказала, что на самом деле хотела бы понять свои телодвижения.

Она размахивала руками, выгибалась назад и начала издавать звуки, все громче и громче. Арни, желая поддержать, стал повторять ее движения. Наконец в ней что-то переменилось и она закричала: “Р-рау! Я чувствую это! Я хочу пожаловаться! Очень больно! Так прекрасно ощущать саму себя и жаловаться, вместо того, чтобы держать все в себе! Оу-у-у! А-а-а-а!” Арни присоединился к ней и тоже начал издавать немыслимые звуки и жаловаться сам себе.

Теперь женщина повернулась ко всей группе и сказала, что ей хочется, чтобы каждый смог высказать свою боль и почувствовать, что их беспокоит, вместо того, чтобы носить все это в себе. И добавила, что ее агония ослабла, когда остальные выразили свои страдания. В то время как остальные участники начали жаловаться, Арни повернулся к ним и выражал свои чувства криком и песнями. Женщина выглядела счастливой и обессиленной.

Эта женщина поняла: то, что с ней произошло, не было только ее процессом, но принадлежало всей группе. [23] См. Arny Mindell The Shaman’s Body: A New Shamanism for Transforming Health , Relationships and the Community, San Francisco; HarperCollins, 1993, pp. 44–45, 212–217.* Ее индивидуальный процесс имел большую коллективную значимость — это было желание многих людей выразить свои глубокие страдания и боль.

Обратим внимание на то, как Арни следовал своим внутренним чувственным позициям. Сначала он сделал паузу, взволнованный ощущением страха перед смертью, которое передалось ему от клиентки. Затем он последовал за своим любопытством, которое родилось из веры в мудрость ее процесса и загадочного проявления природы. (См. главу 4 о процессуально-ориентированной психологии). Он прислушался к ее обратной связи и окончательно присоединился к ней, когда она кричала и жаловалась, чувствуя значимость ее процесса для всей группы. Использование им метанавыков позволило следовать за процессом этой женщины.

В психотерапии техники и метанавыки нуждаются одно в другом. С одной стороны, сами по себе эти навыки предполагают нечто духовное. Мы вспоминаем религиозных проповедников, гуру или просто сочувствующих людей, которые открыто утверждают свои метанавыки и отождествляются с ними. Духовное умение — метанавык — направляет их деятельность. С другой стороны, люди, более сосредоточенные на своих приемах, похожи на ученых.

Психотерапевтическая практика, в отличии от религии или науки, — это уникальная для каждого практикующего терапевта или терапевтической школы комбинация приемов и метанавыков. И чувства и приемы приближают психотерапию к жизни.

В примере, который я привела, Арни, чтобы раскрыть процесс женщины, использует свои чувства в сочетании с такими приемами, как усиливание (амплификация), работа с движением и голосом. В последующих главах представлено много примеров подобного взаимодействия.

Различные чувства и состояния, возникающие в любой терапевтической работе, происходят из общего источника — из основополагающих ценностей, убеждений и верований самого терапевта или терапевтической системы представлений о жизни, природе человека и терапии. Метанавыки подобны граням одного кристалла, каждая по-своему отражает свет, но все лучи сходятся в одной точке. Как говорил К.Г. Юнг: ”… философия жизни человека… направляет жизнь терапевта и формирует дух его терапии”. [24] C.G. Jung, “ Psychotherapy and Philosophy of Life ”, Collected Works, Vol. 16, London: Routledge & Kegan Paul, 1954, p.79. Эта философия или убеждения проявляются в практике через метанавыки. Терапия становится духовной задачей в равной степени для терапевта и его клиента.

Я опять вспоминаю прекрасный образ, навеянный Дзэном: лунное отражение в воде. Если мы представим, что наши фундаментальные убеждения — это сама луна, то метанавык — это отражение лунного света в воде. Они отражают наши глубинные верования и несут их на землю, где, ударяясь о водную гладь, сливаются с непрерывным течением жизни. Наши убеждения, верования обретают жизненную форму при помощи метанавыков.

Метанавыки можно развивать и применять на практике в основном тем же способом, что и другие формы духовного искусства. Такое развитие чувственных качеств ярко выражено в духовных традициях Востока, где акцент сделан на способе представления любой художественной формы, военного искусства или медитационной практики.

Например, при обучении медитационным движениям Тай-Чи, студент не должен делать их механически. Необходимо сосредоточиться на способе представления Тай-Чи, на чувстве, наполняющем его. Обучение делает акцент не столько на точных движениях, сколько на способности проявить духовные ценности Тай-Чи в каждом взмахе руки или движении ноги. Так, способ представления военного искусства, аранжировка цветов или сервировка чая — это духовная практика, требующая специального навыка, дисциплины и духовного развития.

Действительно, высокоразвитое военное искусство в мирного время эпохи Эдо (1603–1867) превратилось скорее в духовно-ориентированную дисциплину. Это отразилось в изменении названия бу-джи-цу (bujutsu), означающего “военное умение или искусство”, на бу-до (budo), что значит “военный путь” или “военная тропа”.

"Выбрав “военный путь" или “тропу” в эпоху мира, японский воин вверял себя главным образом дороге, нацеленной на духовное развитие через воинское умение… Так, боевое искусство кен-джи-цу (ken-jutsu), искусство меча, стало кен-до (ken-do) — «путем меча»; нагината-джи-цу (naginata-jutsu), искусство алебарды, стало «путем алебарды» нагината-до (naginata-do), и так далее". [25] H.Reid & M.Croucher, The Fighting Arts , New York: Simon & Schuster, 1983, p. 148.

Так же и обучающийся терапевт — он напоминает студента, постигающего художественную или духовную дисциплину. Он погружает себя в мысли, идеи и приемы своей школы, и, пройдя обучение и тренировку, предстает гибким практиком, который в живом действии проявляет свои верования и убеждения.

Один из крупнейших источников информации о метанавыках мы находим в даосизме. Чтобы следовать Дао — течению естества — необходимы, как утверждают древние даосы, определенные чувственные качества. Дао-це-чин (Тao Te Ching) — старинный поэтический текст, написанный легендарным Лао Цзы, отцом даосизма, не содержит перечня специфических приемов следования Дао. Скорее, эта книга дает выразительное описание состояний или качеств, которыми должен обладать мудрый, чтобы жить в Дао.