Елена Блаватская - Путеводная Звезда неизведанного

Таким образом, все эти аллегории – как еврейские, так и языческие – содержат истины, которые могут быть поняты лишь тем, кто знает мистический язык древности. Посмотрим, что говорит по этому поводу один из самых знаменитых теософов, убежденный платоник и гебраист, знающий греческий язык и латынь, как свои родные, профессор Александр Уилдер из Нью-Йорка: [24]

«Коренной идеей неоплатоников было существование Единой и Высшей Сущности. Это был Дьо , или «Господин Небес» арийских народов, идентичный с ’Ιάω ( Иао ) халдеев и евреев, Яхве самаритян, Тиу или Туисто норвежцев, Дану древних племен Британии, Зевс фракийских племен и Юпитер римлян. Это Бытие – (Небытие), Безликое , конечное и бесконечное. От него в процессе эманации произошло все сущее. Возможно, однажды некий здравомыслящий человек сведет вместе все эти системы в единое целое. Названия этих различных божественных представлений зачастую давались без учета их этимологического значения, но главным образом в зависимости от того или иного мистического смысла, придаваемого числовому значению букв в их орфографии».

Это числовое значение является одной из ветвей «тайного языка», или древнего жреческого языка. Этой науке обучали в «малых мистериях», однако сам язык предназначался только лишь для высших посвященных. Кандидат должен был с честью выйти из суровых испытаний «великих мистерий», прежде чем получить наставления в этом языке. Именно потому Аммоний Саккас, подобно Пифагору, требовал от своих учеников дать клятву никогда не разглашать высшие доктрины никому, за исключением тех, кому уже были переданы предварительные знания, и кто, таким образом, был уже готов к инициации. Другой мудрец, живший тремя веками раньше, поступал со своими учениками так же, объясняя им, что он говорил «притчами» (или метафорически) «для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… потому, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» [От Матфея, 13:11,13].

Таким образом, «притчи», используемые Иисусом, были частью «тайного языка», сакральным наречием посвященных. Рим утратил ключ к нему. Отрицая теософию и провозглашая анафему оккультным наукам, он теряет его навсегда.

«Любите друг друга», – говорил великий Учитель тем, кто познавал таинства «Царства Божия». «Проповедуйте альтруизм, сохраняйте единство, взаимопонимание и гармонию в ваших группах, все те, кто пребывает среди неофитов и искателей Единой ИСТИНЫ», – слышим мы от других Учителей. «Без единства, без интеллектуального, а также без эмоционального взаимопонимания, вы ничего не достигнете. Тот, кто сеет раздор, пожнет бурю…» [25]

У нас нет недостатка в ученых каббалистах, больших знатоках Зогара и его многочисленных комментариев, среди наших членов в Европе и особенно в Америке. К чему это привело, и какую пользу принесли они на сей день Обществу, в которое они вступили для работы в нем? Большинство из них вместо того, чтобы объединиться для взаимопомощи, смотрят друг на друга с большим подозрением, всегда готовые высмеять друг друга и втянуться во взаимную критику. Зависть, ревность и в высшей степени прискорбное чувство конкуренции царят в обществе, главной целью которого является братство! «Посмотрите, как любят друг друга эти христиане!» – говорили язычники первых веков об отцах церкви, которые низвергали друг друга во имя Учителя, завещавшего им мир и любовь. Критик и посторонний человек с полным правом может сказать то же самое о теософах. Посмотрите, во что превращаются наши журналы: все они, за исключением нью-йоркского «Пути»; даже «Теософист», старейший из наших ежемесячников, после того, как президент-основатель отбыл пять месяцев тому назад в Японию, направо и налево поливает грязью своих теософских коллег и сотрудников. Чем же мы лучше христиан эпохи первых соборов?

«В единстве сила». – Вот одна из причин нашего бессилия. Мы не призываем публично рыться в грязном белье. Напротив, лучше открыто признать чьи-то недостатки, другими словами, все же порыться в чьем-то грязном белье , чем пачкать белье своих братьев по теософии , как это любят делать некоторые люди. Если же говорить в общем, признаем наши ошибки, отвергнем все, что не является теософским, но пусть это делают сами отдельные члены; это относится к сфере их индивидуальной кармы , и теософские журналы здесь не причем.

Тем, кто хочет достигнуть успеха в абстрактной или практической теософии, следует помнить, что разобщенность – это первое условие неудачи. Пусть все трудятся вместе, каждый в соответствии со своим собственным вкусом, в том или ином направлении универсальной науки, который каждый выбирает сам для себя, но непременно с симпатией относясь к своему ближнему. Это будет иметь благотворное влияние даже на рядовых членов, которые не стремятся к философским исследованиям. Если такая группа, сформированная с учетом эзотерических правил, состоит из одних только мистиков; если они, стремясь к истине, помогают друг другу тем светом, который у них, возможно, имеется, мы гарантируем, что каждый член этой группы достигнет большего прогресса в изучении сакральной науки за один год, чем за десять лет индивидуальных занятий. В теософии требуется дух соревнования, а не соперничество и конкуренция; иными словами, тот, кто гордится своим первенством, будет последним. В истинной теософии наименьший становится величайшим.

И все же в Теософском обществе есть больше учеников, одержавших победу , чем принято полагать. Так как вместо того, чтобы пустословить, они занимаются работой и самосовершенствованием. Это наши самые ревностные и преданные теософы. При написании статей они забывают свои имена и подписываются псевдонимами. Некоторые из них в совершенстве владеют тайным языком, и многие из древних книг или манускриптов, не поддающиеся расшифровке нашими учеными или кажущиеся им простым нагромождением небылиц в сравнении с современной наукой, открыты для этих людей.

Эти немногие преданные мужчины и женщины являются колоннами нашего храма. Они одни стойко сражаются против непрерывной разрушительной деятельности наших теософских «термитов».

Мы полагаем, что представили на этих страницах достаточное опровержение некоторых наиболее грубых ошибок, касающихся наших доктрин и убеждений; одной из них является утверждение, что теософы – во всяком случае, основатели Общества – это политеисты или атеисты. Мы не являемся ни теми, ни другими, точно так же, как и истинные гностики, которые, веря в существование планетарных, солнечных и лунных божеств, не возносили к ним никаких молитв и не строили им алтарей. Хотя мы не верим в личного Бога, вне самого человека, являющегося его храмом – как учил этому св. Павел и другие посвященные, – мы верим в безличный и абсолютный ПРИНЦИП, [26]который настолько находится за пределами человеческого понимания, что мы считаем просто богохульником и самонадеянным глупцом всякого, кто пытается дать определение этой великой универсальной тайне. Все, что сообщили нам об этом вечном и ни с чем не сравнимом Принципе, – это то, что он не является ни духом, ни материей, ни субстанцией, ни мыслью, но вместилищем всего этого, абсолютным вместилищем . Другими словами, это «Божественное Ничто» Василида, столь слабо понятое даже учеными и опытными аналитиками Musée Guimet (tome XIV), [27]которые с иронией определяют этот термин, говоря о нем, как о «Божественном ничто, предопределившем и предвидевшем все вещи, хотя у него нет ни разума, ни воли».