Лобсанг Рампа - Шафранная мантия. (THE SAFRON ROBE)

Ковыляя вслед за толпой, я направился в спальню, думая о том, как прекрасно, что скоро мне уже не нужно будет спать с целой толпой мальчишек, которые целую ночь кричат и храпят. Следующую ночь я проведу в собственной комнате.

В спальне я приготовился ко сну, завернувшись в свое одеяло. Мальчишки старались заговорить со мной. Они завидовали, что с завтрашнего дня у меня будет личная комната. Но не успев договорить до конца предложения, они начинали зевать и мгновенно засыпали, повалившись на пол. Завернутый в одеяло, я подошел к окну и посмотрел на звездное небо, на далекие горные вершины, посеребренные лучами восходящей луны. Потом я тоже лег и заснул, не думая ни о чем. Мой сон был спокойным, без сновидений.

Мы с Наставником уезжаем из Поталы — Встреча с торговцем в деревне Шо — Слухи опережают меня — На кухне — фармакологическая фабрика монастыря — Целебные свойства трав — Меня обещают посвятить в искусство приготовления лекарств

Мы вместе шли по коридору, пока в конце концов не добрались до внутреннего дворика, где монах-конюх уже держал наготове двух лошадей. Одна предназначалась для Наставника, другая — к моему ужасу — для меня! Наставник приказал конюху помочь мне взобраться на лошадь, и я был очень рад этому. Принимая во внимание больные ноги, нетрудно понять, что лошадь и я редко оказывались одновременно в одном и том же месте. Когда я собирался вскарабкаться на нее, она обычно отходила, и я падал на землю. Когда же я ожидал, что она вот-вот двинется, и прыгал на нее, учитывая предполагаемое изменение ее положения, она, как правило, оставалась на месте, и я снова оказывался отнюдь не в седле.

Наконец, несмотря на свои покалеченные ноги, я с помощью конюха взобрался на лошадь. Но и тут я, видимо, сделал что-то не так, и она бросилась вперед. Наставник громко смеялся, глядя на меня и понимая, что я не в состоянии управлять этом ужасным животным. Лошадь промчалась через дворик и поскакала дальше по тропинке. Я молился за свою жизнь, боясь упасть и покатиться по склону горы.

Мы неслись вдоль стены. Из окна надо мной выглянуло толстое приветливое лицо:

— До свидания, Лобсанг. Возвращайся скорее. На следующей неделе у нас будет свежий ячмень, и я приготовлю из него новое блюдо, какого ты еще никогда не пробовал. Как только вернешься, заходи.

Затем повар увидел, что подъезжает другой всадник, и, обратив глаза к нему, взмолился:

— О! Аи! Аи! Уважаемый Медицинский Лама, простите меня!

Приближался мой Наставник, и бедный монах решил, что вел себя слишком дерзко. Однако приветливая улыбка Наставника позволила ему снова обрести покой.

Я спускался с горы, а мой Наставник, громко смеясь, ехал следом.

— Нам нужно будет приклеить тебя к лошади, Лобсанг, — сдерживая смех, произнес он.

Я хмуро оглянулся назад. С ним было все в порядке. Это был большой человек шести футов ростом и более двухсот фунтов весом. Он был не только умен, но и мускулист. Я не сомневался, что стоило ему только захотеть, он вполне мог бы поднять эту лошадь и снести ее с горы вместо того, чтобы нестись не ней. Я же, наоборот, ощущал себя мухой, севшей на слона. Я практически не мог управлять лошадью. Она часто проявляла упрямство, зная, что я буквально окаменел от страха. Она двигалась по самому краю тропы и ржала, — очевидно, ее веселила моя бестолковость.

Мы достигли подножия горы и направились по Допдальской дороге, так как, прежде чем отправиться в Чакпори, нам следовало заглянуть в одно правительственное учреждение в деревне Шо. Когда мы прибыли туда, Наставник довольно основательно привязал мою лошадь к столбу и, помогая мне спуститься на землю, сказал:

— Теперь ты должен постоять здесь, Лобсанг. Я вернусь через десять минут.

Он поднял сумку и зашагал в направлении одного из домов, оставив меня сидящим на груде камней.

— Сюда! Сюда! — раздался позади меня голос, принадлежавший, видимо, сельскому жителю. — К нам пожаловал Лама в шафранной мантии. Он оставил неподалеку двух лошадей. А вон его мальчик, который присматривает за ними. Как поживаешь, маленький Мастер?

Я огляделся и увидел небольшую группу паломников. Они стали раскланиваться предо мной в традиционных тибетских приветствиях, которыми обычно низшие по рангу приветствуют высших. Мою грудь распирало от гордости. Я бессовестно наслаждался, греясь в лучах славы, свалившейся на меня из-за того, что оказался «мальчиком Ламы в шафранной мантии».

— О! — ответил я. — Вам не следовало бы так шумно приветствовать монаха. Мы все время погружены в медитацию, и внезапный шок в этом случае очень вреден для здоровья.

Сдвинув брови, я неодобрительно посмотрел на них и продолжил:

— Мой Мастер и Наставник Лама Мингьяр Дондуп, обладатель шафранной мантии, один из самых известных здесь лам, он действительно очень великая личность, и я советую вам не подходить близко к его лошади, потому что эта лошадь тоже знаменита — на ней ездит такой великий человек. А сейчас идите, идите и не забывайте, что вам следует обойти вокруг по Кольцевой дороге. Это принесет вам большую пользу!

С этими словами я отвернулся, считая, что поступил, как настоящий монах, и надеясь, что произвел должное впечатление.

Смех, раздавшийся неподалеку, заставил меня смущенно оглянуться. Я увидел торговца. Он стоял, положив одну руку на бедро, и ковырял соломинкой в зубах. Мельком я оглянулся и заметил, что паломники, как и ожидалось, продолжили свой путь.

— Ну? Что тебе нужно? — спросил я старого торговца, который таращил на меня свои узкие глаза. Его лицо было покрыто морщинами. — У меня нет лишнего времени.

Старик улыбнулся хитрой улыбкой.

— Не будь так строг с бедным старым торговцем, который прожил трудную жизнь в это тяжелое время. Нет ли у тебя случайно с собой каких-нибудь безделушек из Большого Дома? Я заплачу тебе хорошую цену за клочок волос с головы ламы или за кусочек его мантии. Я могу предложить тебе еще больше за вещь, благословленную каким-нибудь высшим ламой, например, твоим Наставником в шафранной мантии. Ответь мне, маленький Мастер, ответь, прежде чем он вернется и застанет нас вместе.

Я презрительно фыркнул, посмотрев на него. Даже если бы у меня была дюжина мантий, я бы ни одной не продал такому плуту и шарлатану. Тут, к своей радости, я увидел возвращающегося Наставника. Старый торговец тоже увидел его и зашагал прочь неуклюжей походкой.

— Ты хотел что-то купить у этого торговца? — спросил Наставник.

— Нет, уважаемый Мастер, — ответил я, — это он пытался клочки Ваших волос, обрывки мантии или то, что, как ему казалось, я мог бы стянуть у Вас.

Лама Мингьяр Дондуп засмеялся, но это был печальный смех. Он осмотрел вслед торговцу, который не терял времени и пытался побыстрее скрыться из виду.