Владимир Шмаков - ЗАКОН СИНАРХИИ

Если закон иерархии через проистекающую из него классификацию есть основа всякой науки вообще, то точно также этот закон лежит в основании самого мышления как такового. Действительно, одинаково как в самых сложных построениях, так и в простейших умозаключениях и мыслях мы пользуемся сопряженными методами анализа и синтеза. Если бы все элементы и состояния разума были одного порядка, то ни анализ, ни синтез были бы невозможны. Исключительно благодаря различию их иерархических достоинств возможен и тот и другой. В первом случае мы из более синтетического, то есть иерархически высшего понятия, идеи или мысли выводим более частные, т. е. принадлежащие к низшему иерархическому порядку, а во втором — поступаем обратно. Отвлеченные дедукции и индукции свидетельствуют об иерархическом аппарате самого разума, а возможность применения этих методов к эмпирическому изучению окружающей природы доказывает ее собственное иерархическое строение. Таким образом, закон иерархии по отношению к нашему разуму одновременно является и внутренним, и внешним императивом. Только благодаря его существованию проистекает и гармоническая закономерность вселенной и возможность ее познания нашим разумом. Если бы закона иерархии не было в самом мире, он представлял бы полный хаос, а если бы его не было в нашем сознании, то кроме хаотических, разрозненных и взаимно друг друга обессиливающих дифференциально малых единичных представлений наше сознание ничего бы не заключало. Итак, в основе всего мышления лежат способности к синтезу и анализу, т. е. умение изменять иерархический уровень нашего сознания соответственно положениям встречаемых им объектов в иерархии космоса и органически сопрягать их между собой.

Синтез и анализ совместно с выработанной ранее классификацией исправляют принципиальные ошибки расположения наших умозаключений в последовательной цепи. Она перестает быть однородной во всех своих звеньях, ибо в своем последовательном ходе сознание движется не только поступательно, но и колеблется по иерархической координате. Более того, сама поступательность движения утрачивает совершенно первенствующее значение: центр тяжести лежит в иерархичности, а последовательное чередование отдельных умозаключений становится лишь необходимой уступкой, благодаря нашей неспособности сразу воспринять сложные цепи закономерности и причинности.

Чем далее идет развитие сознания, тем более оно становится способным воспринимать причинные системы, тем меньше делается отдельных этапов в последовательной цепи. В пределе — в совершенно развитом сознании последовательная цепь сокращается в одно целостное заключение, благодаря чему мышление переходит в созерцание. Итак, закон иерархии одинаково проявляется и в статике разума, и в его динамике.

Все только что сказанное одинаково справедливо и по отношению к другим двум категориям сознания. В категории чувства или мистики мы аналогичным образом видим иерархию элементов и состояний как в статике, так и в динамике. Достаточно заменить в предыдущем изложении термин «представление» термином «восприятие», чтобы получить соответствующие выводы. Вместо классификации представлений и понятий мы будем иметь классификацию восприятий и чувствований, а вместо синтеза и анализа в разуме мы получим синтез и анализ чувства. Как мышление сокращением промежуточных этапов при эволюции сознания переходит в созерцание, так интуиция аналогично переходит в ясновидение. В категории воли как активной по преимуществу, центр тяжести переносится целиком во внутреннюю иерархию сознания. Воля сама по себе есть начало простое и она одновременно и предшествует в бытии другим двум категориям, и вытекает из них. В первом состоянии она обладает внутренней скрытой иерархией, раскрывающейся лишь в созидаемых ею результатах, а во втором состоянии она определяется в своем иерархическом достоинстве соответствующими состояниями категории разума или категории мистики, или же, наконец, их совместным действием.

Таким образом, наше сознание построено по закону иерархии во всех трех его категориях. Благодаря этому мы и имеем возможность имманентно познавать космос, как в его целостной иерархии, так и в ее отдельных органических членениях.

Если собственное сознание человека и окружающей природы построены по закону иерархии, то необходимо ожидать, что этот закон должен быть также справедлив и в области явлений политико-социальных и общественно-родовых. Соотношения между людьми одновременно проистекают из свойств отдельного человека и из общих законов природы. Как ни нелепа мысль, что проявления человека и людских сообществ в феноменальном плане витают в какой-то неведомой области, и во всяком случае не вполне входят в общее лоно природы, она до сих пор продолжает прямо или косвенно оказывать свое пагубное влияние. В действительности, поскольку человек или их сообщество в своих проявлениях феноменальны, они целиком входят в область феноменальной природы и лишь составляют в ней особую группу благодаря своеобразным субъективным качествам.

В силу этого общие законы природы одинаково справедливы как по отношению к окружающей человека природе, так и по отношению к нему самому, только по мере проявления в нем ноуменального проявляются новые виды закономерностей, вводящие начало свободы в цепи причинности.

Согласно этой общей доктрине, групповые проявления человека не могут не быть подчинены сопряженному действию закона иерархии и всеединства, т. е. закона синархии. Но нет необходимости ограничиваться этим дедуктивным выводом, ибо эмпирический опыт непосредственно убеждает нас в этом и индуктивно. Между отдельным человеком и общим собирательным понятием «человек» стоит следующая возрастающая иерархия: семья, род, племя, народ, раса.

Соответственно эволюции человечества повышалась в иерархическом порядке и его организация. Если в доисторическую эпоху мы видим только семью и род, то в наше время мы переживаем переходное состояние между организацией народа и группы народов, приближающихся к подрасам, а в ближайшем будущем назревает необходимость и целостной расовой организации. Ввиду необычайной сложности этой проблемы, ограничимся лишь самыми краткими умозрениями, ибо более обстоятельное исследование необходимо требует нарочитых монографий. Для того, чтобы иметь возможность сразу обрисовать проблему во всей ее ширине, начнем с изучения природы крупного общегосударственного организма — государства, объединяющего целый народ.