Елена Коровина - Москва мистическая

– Вот наступит рассвет, тогда пойду!

На другой же день Кирилл закрыл свой счет в Мосбизнесбанке. Ну а потом, помыкавшись с бизнесом, вообще уехал из страны. Теперь, правда, часто приезжает. Жалеет, что уехал. Хочет вернуться. Но на Кузнецкий до сих пор ни ногой.

(из к/ф «Сватовство гусара»)

Любочка (именно так зовут знакомые мою подругу, несмотря на то что в ней 180 сантиметров роста и 95 килограммов веса) неожиданно для всех стала бизнесвумен. И за первые пару лет заработала столько, что решила свозить всю нашу теплую «девичью» компанию (четыре человека) отдохнуть на Кипр. Вот какая щедрая наша Любочка!

Однако так было не всегда. Первое время Любочка тряслась над каждым рублем. От нее и снега бы зимой никто не допросился. Дошло до того, что друзья стали Любочку игнорировать – кому охота общаться с патологической скрягой?! Но неожиданно – в одну ночь! – все изменилось кардинально и, думаю, навсегда. Любочка снова стала доброй и отзывчивой. А случилось вот что.

В тот вечер Любочка работала допоздна. Без обеда – это при ее-то комплекции! Но слабины себе не дала и что нужно доделала. Вот только вышла с работы злая как черт – есть хотелось. Впрочем, не обедала Любочка не только потому, что дел было невпроворот, а еще и оттого, что бой френд ждал ее в «Баре вредных привычек». Да-да, есть в Москве и такой – не тусовочный, не шикарный, но зато близкий сердцу. Находится он в боковой арке Главпочтамта. Публика там только своя, состоящая из завсегдатаев. Заведение крошечное, все друг друга знают. Бармен в курсе вкусов каждого посетителя. Даже коктейли для своих смешивает на глазок.

Мясницкая улица, № 17

Вот Любочка и зашагала по Мясницкой улице к почтамту. Прошла дом, другой и почувствовала, что жутко устала. Ноги передвигать ну просто сил нет! Сумка на плече стала казаться пудовой. К тому же Любочка чуть не столкнулась с парочкой, которая шла впереди, но неожиданно развернулась обратно. И о чем только люди думают? Шли себе спокойно – и вдруг на тебе, развернулись и понеслись так резво, будто убегали от кого.

Любочка и сама неожиданно почувствовала, что лучше бы развернуться и не идти дальше. Что за чертовщина? Мясницкая отлично освещена, луна вон полная на небе, только… Любочка вдруг осознала невозможное – на улице нет ни людей, ни машин. Да разве такое бывает?! Это же центр, тут вечное столпотворение! И вдруг – никого…

Конечно, любая бы развернулась и припустила, как та парочка, что только что убежала. Но не Любочка! 180 сантиметров роста и 95 килограммов – это же танк. И чем больше препятствий, тем сильнее Любочка прет вперед. К тому же в заветном «Баре вредных привычек» ее ждет бойфренд. Где еще она найдет такого, которому ее 180 сантиметров и 95 килограммов приглянутся?..

Словом, Любочка пропорола Мясницкую улицу, как заправский ледокол. Прошла мимо дома с портиком на втором этаже, потом мимо большущего серого здания, у ворот которого, кажется, сидит каменный лев. Сейчас льва не видно, один силуэт чернеет. А вот совсем какой-то тусклый домишко. За ним, слава богу, знаменитый магазин «Чай-кофе» с подсвеченными витринами.

Но дойти до витрин Любочка не успела. Темная фигура в длинном потрепанном черном пальто, невесть из какой подворотни выскочившая, устремилась прямо на Любочку. Вблизи стало видно, что это старик с белесыми жидкими волосиками. Он уставился на девушку выцветшими злыми глазами и пробормотал:

– Денежки, денежки мои!

Любочка попятилась – не хватало только на пьяного бомжа нарваться.

– Где мои кровные? – простенал старикашка. – Обокрали! О-хо-хо!

Любочка постаралась обойти старика. Может, он вообще псих?!

Но обойти стенающего оказалось трудно. Он как-то ловко повторял движения Любочки: она вправо – и он за ней, она влево – и старик туда же. У Любочки уже и коленки задрожали, страшно стало. А старикашка руку к ней протягивает:

– Подай денежку старику Кусовникову!

И тут у Любочки словно второе дыхание включилось. Нет уж, никому она ни рубля не даст!

– Ишь чего захотел! – взвизгнула она и замахнулась на противного старикашку сумкой.

Но… сумка Любочки прорезала воздух. Попрошайка же склонил трясущуюся голову к плечу и выдохнул:

– Нехорошо! По миру пойдешь, по миру!

– А ты меня не пугай! – рявкнула Любочка и осеклась…

Противный старикашка покачнулся и растаял в воздухе.

Если вы думаете, что Любочка застучала зубами или закричала от страха, то это не так. Любочка только прижала покрепче к себе сумку и выругалась. Как известно, наши бизнес-леди вполне освоили здоровый русский мат. Сразу стало легче, и Любочка быстро зашагала мимо чайного дома в заветный «Бар вредных привычек».

Страшно Любочке стало только назавтра, когда одна за другой сорвались сразу несколько, казалось бы, абсолютно надежных сделок. К вечеру выяснилось, что еще и банк, в котором она собиралась взять кредит, ей отказал. Словом, Любочка оказалась с теми же крошечными деньгами, с которыми начинала бизнес. Только теперь на ней еще повисли и долги.

Вот когда на ум пришли вдруг слова странного старикашки: «По миру пойдешь!» Точно – пойдет…

Через неделю «бизнеса» долг Любочки достигал уже стоимости ее единственной квартиры, сделки срывались как по плану. Любочка впала в панику. Вот тогда-то бойфренд и отвел ее к одной даме-гадалке, что числилась в завсегдатаях «Бара вредных привычек». Действительно, разве знать будущее – не вреднейшая привычка человечества?

Дама выслушала Любочку, покачала головой в красном шарфе и всплеснула руками, усеянными массивными браслетами и кольцами:

– Так вы же со стариком Кусовниковым встретились!

– С кем? – удивилась Любочка. Но вдруг и сама вспомнила: старик именно эту фамилию называл.

– Старик Кусовников жил как раз в доме номер 17 по Мясницкой улице, на месте которого стоит нынешний дом, около которого вы его и встретили.

Дама-гадалка усадила Любочку – рассказ-то долгим будет – и поведала стародавнюю историю.

В начале 1840-х годов дом № 17 на Мясницкой улице перешел во владение четы Кусовниковых. Муж, Петр Петрович, происходил из древнего купеческого рода, разбогатевшего еще в конце XVIII века и ставшего вести жизнь вполне аристократическую. Сам Петр Петрович был человеком уже почтенного военного звания – генерал-майором, к тому же весьма богатым.